Право на рождение. Дилогия
Шрифт:
– Уверена, за этим стоит какая-то история.
– Ах, да, очень трагичная. Почему всем всегда нравятся любовные истории? Что насчет историй без любви? Разве их не намного больше?
Из моего окна была видно большое строение из сложенного камня.
– Что это такое?
– Руины майя. Есть еще получше в Чьяпасе, на границе с Гватемалой. Мои предки Майя, знаешь ли.
– Теоброма? Тогда это имя Майя?
Тео рассмеялся надо мной.
– У вас есть чему поучиться, сеньорита Барнум.
Дорога была неровная, и я начала чувствовать, что
Я проснулась от звука блеющей козы, и Тео взял меня за руку.
– Давай. Мне нужно выйти и подтолкнуть грузовик. Я оставлю машину в покое, а ты попытаешься ею управлять. – Я выглянула в окно. Начинался дождь, а дождь разводит грязь на основной части дороги. – Ты знаешь как управлять машиной, правильно?
– Не совсем, – призналась я. Я была городской девушкой, раз уж на то пошло, хорошо разбиравшейся в расписании автобусов и обуви для ходьбы.
– Нет проблем. Просто попытайся остаться в центре дороги.
Тео подтолкнул машину, и я начала вести машину, сначала немного для первого раза, но после мне удалось им управлять. Минут через двадцать мы вернулись на дорогу. Это был мой первый урок в выращивании какао, я полагаю. Это заняло больше времени, чем вы думали раньше.
Когда мы продолжали движение в гору, становилось темнее и темнее, а лес становился плотнее. Я никогда в своей жизни не была в таком влажном и зеленом месте, и не могла не сказать об этом Тео.
– Да, Аня, – он сказал таким голосом, который, как я потом узнала, назывался «очень терпеливым». – Вот на что похожа жизнь в дождевом лесу.
Мы приехали к длинной металлическим калитке с надписью «Манана» на одной створке. Вторая створка была открыта, и когда мы проезжали мимо, я увидела что на ней было написано «Гранья».
Мы проехали по длинной грунтовой дороге.
– Это ферма, – сказал Тео.
Деревья были примерно в два раза выше высоты работников, ухаживающих за ними. Для ухода за растениями мужчины использовали плоские мечи более фута в длину.
– Они подрезают деревья, – объяснил Тео.
– Как вы называете этот инструмент?
– Мачете.
– Я думала, что они для убийства людей.
– Да, для этого они тоже неплохо подходят.
Наконец Тео подъехал к главному дому Гранья-Манана.
– Мой каза (дворец), – похвастался Тео.
Дом Тео был словно маленький отель. Он был двухэтажным, из выцветшей желтой с серым каменной кладкой вокруг окон и арок. На первом этаже было сине-белое плиточное крыльцо, на втором – анфилада соединенных каменных балконов, а крыша покрыта нарядными терракотовыми плитками. Дом был бесспорно большим, но, на мой взгляд, недружелюбным.
На крыльце стоял мама Тео. Она была одета в белую блузку, коралловое ожерелье и юбку цвета хаки. Её темно-каштановые волосы спускались ниже талии. Она сказала что-то Тео по-испански и обняла его так, как будто не видела в течение нескольких недель. (Оказалось, что он уехал всего лишь на день.)
– Мама, это Аня Барнум, – представил меня Тео.
Мама Тео обняла и меня.
–Добро пожаловать – приветствовала она. – Добро пожаловать, Аня. Ты подруга моей племянницы Софии, прибыла сюда узнать о выращивании какао?
– Да. Спасибо, что приняли меня.
Она посмотрела на меня, покачала головой, щелкнула что-то по-испански Тео, и покачала головой снова. Она вцепилась в мою руку и сопроводила меня внутрь.
Дом выглядел более красочным внутри. Вся мебель была из темного дерева, но и стены, и подушки, и коврики были каждого оттенка радуги. Над каминном висела почти ребяческая живопись чего-то, что я приняла тогда за Деву Марию в окружении красных роз. (Позже я узнала, что это изображение Богоматери было известно как Богоматерь Гваделупская.) Имелось там также и несколько больших синих стеклянных ваз с орхидеями. (Орхидеи были родом из сада. Папе бы понравилось.) Винтовая лестница была в сине-белую плитку, в такую же, что и на крыльце, и вела в центр главной комнаты. Это было слишком, хотя не из-за обстановки, а из-за влажности и того факта, что я долго ничего не ела, я ощутила головокружение.
– Зови меня Лиз, – попросила мама Тео.
– Лиз, – повторила я. – Я… – у меня была некоторая практика обмороков в последние несколько недель, и я опять начала падать. Я попыталась подойти к дивану, чтобы моя голова не упала на те живописные, хотя давайте посмотрим в глаза правде, довольно неумолимые на вид плитки. Я стала падать назад и увидела как Тео уже бежал ко мне, но поздно. До того как я ударилась об пол, то попала в чьи-то руки.
Я посмотрела вверх. Надо мной было очень квадратное лицо с большим подбородком и широким носом. Его глаза были светло-карими и очень серьезными, а рот каким-то суровым. У него была щетина, которую можно вполне обоснованно назвать бородой, и чрезвычайно толстые брови.
– Ты ранена? – он спросил по-испански, хотя так или иначе я поняла, что он спросил. Его голос был глубоким и звучал как у говорящего дуба.
– Нет, мне просто нужно прилечь. Спасибо за то, что поймали меня. Как вас зовут?
Я слышала вздох Тео.
– Это мой брат, Кастилио, Аня.
Луз прокричала инструкции и в следующий миг я была доставлена в спальню на втором этаже.
Когда я проснулась на следующее утро, на моей кровати сидела симпатичная девушка с густыми волосами, как у моей сестры. Девушка была похоже на Луз, только на двадцать лет моложе.
– О, хорошо, – сказала она. – Ты проснулась. Мама хотела понаблюдать за тобой, если тебе станет хуже, мы бы доставили тебя в больницу. Она подумала, что ты просто недоедала и не привыкла к такой влажности. Она сказал, что ты будешь жить. Глупый Тео. Он должен был пригласить тебя на обед. Мы его отругали: «Тео, каким хозяином ты себя показал?» и сейчас он чувствует себя довольно ужасно. Он хотел прийти сюда извинится перед тобой, но мама ведет себя традиционно. Ни одного мальчика в комнате девочек. Даже взрослых. Мне двадцать три.