Право на семью
Шрифт:
А дома мы сразу же бросаемся к сыну. Спит. Спит наш зайчик. Взявшись за руки тихонечко перемещаемся в спальню. И тут уже я не выдерживаю.
– Степа!
– Кидаюсь на шею мужу. Целую его, стараясь не задеть больное плечо.
– Ирка! – выдыхает он, опуская с моего плеча тонкую бретельку платья. С плотоядной улыбкой тянет другую и фыркает раздраженно, когда в кармане тренькает сотовый.
– Выключи его, - приказываю капризно. Кошусь на часы, показывающие половину первого. Вот не спится кому-то!
– Это твой брат, - недоумевает Степан. Показывает мне светящийся экран, на котором значится короткое «Зорро».
– Может, что-то случилось? – поправляя бретельки, охаю в ужасе. – Ответь, пожалуйста! Наверное, что-то с папой!
Желание улетучивается, будто его и не было. А на смену ему приходит страх. Тот самый потаенный и черный, когда больше всего на свете боишься потерять родного человека.
«Господи, только не это!» - заламываю руки. Напряженно смотрю на мужа.
– Да, бро, - лениво тянет он в трубку и неожиданно подбирается весь. – Да, мы дома. Хорошо. Давайте. Ждем.
– Что случилось? – пытаюсь отогнать прочь глупые думки. – Степа, говори. Не молчи. Пожалуйста!
Тугая пружина страха и отчаяния скручивает мое нутро, заставляет согнуться в три погибели.
– Что-то случилось с папой. Что? Все плохо?
– Нет, Ира. С папой все в порядке. А твоя мама. С ней тоже все хорошо, - обнимает меня Степан. Гладит по спине. Порывисто стискивает меня. Кажется, еще чуть-чуть и кости хрустнут.
– Что? – смотрю на мужа не понимающе. – Ты о чем, Степа?
– Она нашлась, Ира. Борис с Николаем Ивановичем едут к нам. Везут ее к нам, - нервно сглатывает он.
– Нашлась? – распахиваю глаза и поверить не могу. Как нашлась? Где была? И почему никак не давала о себе знать все эти годы?
Полно вопросов. Но главное, мама жива! И я увижу ее. Уже скоро.
– Твой брат отыскал ее в Реджистане. Привез в Москву. Сейчас из аэропорта они едут сюда, - усадив меня на кровать, словно маленькой объясняет Криницкий.
– А папа? – поднимаю взгляд полный тревоги.
– Встречал их в аэропорту, -во все тридцать два улыбается мне муж. И пожимает плечами. Дескать, неужели может быть иначе.
– О, господи! Мама едет! – подскакиваю с места. – Надо Никулика покормить. Она захочет на него посмотреть… И переодеться надо…
– Оставайся в этом платье. Ты такая красивая, - поднимается следом муж и снова я оказываюсь в его объятиях. Смеюсь и плачу одновременно. Мама нашлась. Моя мама!
Эпилог
С Никуликом на руках и в обнимку с мужем я стою у лестничного окна, выходящего на подъездную дорогу к нашему дому. Вглядываюсь в темноту. И все жду, когда мелькнет фарами Крузак брата. Но вместо одинокого серого автомобиля к нам несется целая кавалькада. Машин десять… Или я ошибаюсь.
– Что происходит, Степа? – поворачиваюсь к мужу.
– Ну не иначе нашу бедную избу соблаговолила посетить царская особа. Сам император… - ерничает Криницкий. Но на автомате нажимает на вызов охраны.
– Что происходит, мать вашу? – рычит в трубку.
– Да они обошли нас как стоячих! Едут к вам, - орет в трубку Сохнов. – Степа, я вообще ничего не понимаю!
– Ира, быстро к себе, - командует муж. И тут же на лестнице слышатся обрывки разговора. Кто-то из наших парней спрашивает, но его перебивает низкий гортанный голос.
– Твою мать, - ощерившись, цедит Степан. – Ира, идем. Быстро.
Вместе с мужем бегу по лестнице. Влетаю в спальню и перевожу дух.
– На нас опять напали? – сверлю мужа испытующим взглядом.
– Я вообще ничего не понимаю, Ира! – огрызается он, запирая двери и опуская металлическую решетку. У этой комната имеет несколько степеней защиты. Все стены капитальные, окна пуленепробиваемые. На несколько дней осады продуктов хватит. Нападение на нас в «Милане» не прошло бесследно. Криницкий сделал выводы и превратил наш дом в самую настоящую крепость.
– Похоже кто-то взломал телефон твоего брата и проник на территорию, - словно выплевывает каждое слово муж.
– Наверное, - тяну горестно. Улегшись с сыном на постель, задумчиво глажу маленькие ножки и ручки. А сама пытаюсь взять себя в руки.
На что я надеялась, когда поверила в откровенную лажу. Ну какая мама? Если б она была жива, давно бы дала о себе знать. Давно! Это вранье все. Никого не нашел Борька. Сам бы не сгинул в этом Реджистане. Понесла его туда нелегкая!
Давно уже пора перестать надеяться. Просто признать простой и непреложный факт. Моя мама погибла. Там, в Эмиратах. Иначе бы она нашла способ дать о себе знать. Умом понимаю, но сердце упрямо не считается с элементарной логикой. Просто не хочет признавать доводы рассудка.
Опустив все запорные механизмы, Степан ложится рядом. Гладит меня по голове. Перебирает волосы и восклицает обреченно.
– Вот видишь, я с тобой спрятался. Воевать ни с кем не пошел.
– У тебя и так крыло перебитое, - утыкаюсь носом в ладонь мужа. Не плачу. Просто горестно всхлипываю.
– Кому понадобилось на нас нападать?
– Если б я знал, Ира! – подхватывается с постели муж. И снова звонит Сохнову. А тот лишь мычит в трубку.
– Нас захватили туареги! Всю охрану повязали, Степа…
– А что хотят? – обалдело интересуется муж.
– А хрен его знает, - в сердцах роняет Петя и неожиданно восклицает яростно. – Зорро с твоим тестем приехали. Я не могу понять, их тоже захватили… Или они за них?
– Погоди, - рявкает в трубку Степан и перезванивает моему брату. – Что происходит? Вы там совсем охренели? Ирку напугали…
– Спускайтесь. Мы приехали. Мамина охрана переборщила немного. Сейчас разбираемся. Захватили твой непреступный замок, Степа! – ржет в трубку Борька и я сама ему готова всечь.