Право на власть
Шрифт:
– Часто приходится бревна менять?
– Гнили нет, песок влагу не держит. Меняем по сроку, на лесинах рубим год, через десять лет меняем на новую.
Норманн еще раз поразился, насколько просто и прагматично поступали наши предки. Дешевый и легкодоступный строительный материал при минимальных затратах труда позволял в кратчайшие сроки построить мощное оборонительное сооружение. Причем стены без проблем выдержат не только удар тарана, но и пушечный обстрел. Понятное дело, за всем этим стоит многовековой опыт жестокой борьбы, и не с лесным зверем.
– Ну что, понял?
– Удивил, никогда бы не додумался
– В другой раз съездим в Пудожский монастырь, вот где стены по-настоящему неприступны.
– Расскажи!
– Бесполезно, то видеть надо.
– Объясни основную идею. Насколько я слышал, неприступных крепостей не бывает.
– Так и смысла нет такое строить. Если слаб, уйди в тихое место. Если силен, отгони врага, побей на его земле.
– Но здесь никто не хочет идти войной на черемисов, – возразил Норманн.
– Зачем попусту по лесам бегать? У них нет ни городов, ни больших сил. Так, мелкие шайки разбоем кормятся.
Вообще-то его дядя прав. Действительно нет смысла идти войной на лесной народ, зимой они занимаются охотой, летом торгуют да воруют. Сначала должно прийти время межродовой организации, и только после этого возникнут свои города и армии. Для примера та же армия Чингисхана – умер правитель, и родовые племена рассыпались по уделам со своими мелкими войнами и борьбой за право собирать мзду с транзитной торговли.
Борис Иванович расстарался, встретил своего племянника богатым столом, а по меркам двадцать первого века вообще баснословно дорогим. Одной малосольной икры несколько ведер, не говоря о перелетной птице, местных тетеревах и голубях. Окорока и колбасы диких свиней источали умопомрачительный аромат, копченая шейка лося так и просилась в рот, а нарезка из косули манила нежным розовым мясом. О рыбе и говорить нечего! Форель, лосось, ряпушка, минога, стерлядь, килец, корюшка – горы деликатесов в жареном, маринованном, вяленом и копченом виде. Норманн уже привык к современному застолью, где понятие «пир горой» подразумевало обилие еды и множество людей. Стояли и хмельной мед, и пиво, и бражка, но это как приложение, напиться – значит потерять уважение. С пьяницей никто не будет иметь дела, кому нужен ненадежный товарищ в торговле, тем более в дружине.
– Гости дорогие! – встал Борис Иванович. – Прошу любить и жаловать племянника моего, князя карельских земель Андрея Федоровича Вянгинского!
Собравшиеся купцы, дружинники и корабельщики дружно встали и прокричали:
– Любо! Славен род Вянгинских! Любо!
На этом торжественная часть и закончилась. Гости начали по очереди подходить сначала к Борису Ивановичу с поздравлениями по поводу приезда племянника, затем к Норманну, так сказать, для личного знакомства. Сама трапеза проходила с толком и расстановкой. Ели не спеша, не забывая похвалить хозяина за каждое блюдо. Если что-то очень понравилось, к столу звали кухарку и прилюдно дарили серебряную монетку. И Норманн дважды отметил кулинарное мастерство стряпухи. Первый раз за чудесные пряные колбаски с пшенкой, второй раз за миноги в яблочном маринаде. Объедение! Но вот прислуга убрала еду, перед воеводой водрузили огромный самовар, а на столе появились медовые пряники да сладкие пироги и булочки. Начали распивать чаи и вести беседы о жизни.
– Господа купцы, а кто из вас пойдет на Каму? – громко, на весь стол поинтересовался Норманн.
– Я пойду, – ответил молодой торговец по имени Струкун.
– Не возьмешь заказ? Слышал я, в тех краях есть каменный уголь.
У большинства сидящих за столом вытянулись лица. Заказывать уголь за тридевять земель, когда лес вот он, рядом! Жги лесины в ямах, вот тебе и уголь.
– Есть там такой уголь, – ответил купец по имени Есиф, – его с реки Косьва видно. Много возьмешь?
– Три ладьи зараз, могу и больше.
Купцы быстро оценили выгоду, туда железо и ткани, обратно пушнину, что фактически невесома. С ценой договорились быстро и тут же ударили по рукам.
– Там недалеко есть соль, – с невинным видом добавил Норманн.
– Где? Откуда знаешь? – Тут уже все сидящие за столом поставили ушки топориком. Соль – это огромные деньги.
– Ко мне мурманы пришли, от них и слышал. Место назвали как Усолье, прям на берегу Камы.
– Мурманы туда редко заходят, пограбят пермяков и назад.
– Вот с таких грабежей и привезли золото с медью, да еще железо, – сохраняя невинный вид, добавил Норманн.
– Не может быть! Ты ничего не путаешь?
– Они реку назвали Чусовая или что-то похожее.
– Знаю Чусовую! – воскликнул Есиф. – И золотые висюльки на пермяцких девках видел!
– Князь Андрей Федорович, какую долю стребуешь за свои слова? – торжественно спросил Есиф.
– Мне нужен только каменный уголь и роток на замок. Будет нужда острог ставить, дружину дам.
– Согласны? – Купец посмотрел на своих товарищей и, услышав дружное «да», закончил: – По рукам!
Антрацит – это хороший, просто отличный порох. Кроме того, он даст высокую температуру для домниц и плавилен. Золото, медь, соль, железную руду еще надо отыскать, на что могут уйти годы, а несколько ладей угля в год вполне обеспечат потребности в порохе и сталеварении.
Глава 10
Волга-реченька
До Вытегры долетели за три часа, помог ровный северный ветер. Корабельщики даже не брали весла. Устье реки чернело от настоящего столпотворения драккаров, карфи и ушкуев, зато в маленькой прибрежной деревушке полное безлюдье, разбежались даже собаки. При виде флагмана с оскаленной медвежьей мордой над плесом пронесся радостный разноголосый вой.
– Ну ты даешь, племянник! С такой оравой можно Московский Кремль брать! Защитники от одного крика разбегутся!
– Да ну тебя! Нужен мне этот Кремль! Зачем о крепкие стены дубом биться? – отмахнулся Норманн.
– С чего ты взял, что дубовый? Обычная сосна в венец собрана. Иль слышал что?
– Ахмыл в Новгороде про дуб говорил, – на ходу соврал Норманн. Говоря о Москве, он подразумевал стены из кирпича.
– Выдумывает! Иван Данилович конечно же много денег собрал, да на дубовый кремль все равно не хватит.
– Неважно, мне бы в Персию сходить да удачно вернуться.
– И то верно! На обратном пути разбойники тебе покоя не дадут.