Право на выбор
Шрифт:
Слишком поздно невеста его узнала об этом и только тогда горе сорвало пелену гордыни с души ее и поняла она, что натворила. День и ночь слезы ее мешались с водою морскою, но не находила она ни отрады, ни покоя, не могла простить себя, не могла забыть любимого.
Одарила морская дева бесценными жемчужинами других моряков с условием, чтобы отдали половину матери любимого, ведь теперь никого не осталось у той. Но женщина, лишившаяся единственного сына, вышла на берег и бросила жемчужины в море со словами: "Не будет тебе прощения, бессердечная, погубившая сына моего, пока сердце твое не станет таким
Вскоре умерла женщина та, а Дева Моря обратилась статуей. Душа ее страдает, плачет сердце, говорят, что из глаз ее и по сию пору капают слезы, и слезы те умиротворяют море, когда выходят на промысел рыбаки, спасают их. Теперь Лазурная лагуна и все воды на многие и многие мили вокруг, некогда бурные, — безопасны для моряков и рыбаков. Никто не утонул там за несколько веков, благодаря слезам Девы Моря. А в руке ее окаменевшей зажата цепочка, на ней висит флакон с Лунным Светом.
Когда будет она прощена матерью того, кого погубила, лишь тогда отыщут ее, покоящуюся на дне Лазурной лагуны, и найдется кто-то, кто сумеет взять тот флакон. Волшебство Лунное — преображающее — только сильнее стало за минувшие века. Может оно подарить кому-то необходимое, может спасти или помочь.
Когда придет срок, кто-то из живущих на суше получит Лунный Свет и использует силу его во благо, а Дева Моря освободится и вознесется душой к любимому и будут они вместе до скончания времен и после скончания времен — ни время, ни безвременье больше не властны будут над ними.
ГЛАВА 43. Затишье
Нея замолчала, молчали и ее слушатели, мыслями и чувствами они все еще были там, сопереживали Деве Моря, ее возлюбленному и его матери, дышали морским воздухом, видели перед собой водный простор, звезды, купающиеся в волнах Лазурной лагуны. Так хотелось, чтобы все герои легенды обрели наконец и покой, и счастье.
Нея тоже помолчала с ними, а потом выпроводила никак не желавших уходить детей, пообещав им, что без них интересных историй рассказывать не будет.
— Тася скоро сама за вами прибежит. И уж тогда влетит и вам, и мне. С вареньем еще много забот, а вы тут сидите. И других дел у вас хватает, разве нет? — Нея напустила на себя суровый вид, и брат с сестрой, оделенные на прощание пирогами, повздыхали, попрощались и ушли, унося очищенную от косточек вишню.
— Какая… грустная история, — тихо сказала Полина. — Очень красивая и очень грустная.
— Но ведь в ней есть надежда, — полувопросительно произнесла Нея, глядя в окно, на нежащийся в умиротворении летнего дня сад.
— Да, — согласилась Полина. — А для нас есть надежда? Ты думаешь, тетушка, что это может нам помочь?
— Я надеюсь, — кивнула Нея. — Я очень на это надеюсь. Сила любви, свет любящей души, души, научившейся любить, отринувшей себялюбие, терпеливо и смиренно ожидающей прощения и дарящей умиротворение водам, тогда как она могла озлобиться и напротив — губить моряков… Эта сила и этот свет способны на многое. Если легенда правдива, и Дева Моря все еще ждет… Это должно помочь.
— И как же нам найти ее? — спросил Верен.
— А вот… ближе к вечеру муж мой вернется, с ним об этом поговорите. Он Лазурную лагуну знает. Бывал
— До вечера еще далеко, — запротестовала Полина. — Нам же нужно спешить.
— Спешить нужно, — согласилась Нея. — Да только искать Лунный Свет все равно можно только ночью. Муж говорил, что над Лазурной лагуной часто видится свечение, идущее из-под воды. Это точно оно. То, что вам нужно. Но искать лучше всего в полнолуние, а оно как раз наступает. А сейчас отдохнуть вам нужно. Поешьте-ка, да чайку успокоительного я вам заварю, поспать вам надо. К вечеру муж вернется, авось что и получится… Если бы он сам мог его достать, было бы легче, но это может сделать только кто-то из жителей этого мира, кто-то из вас.
— Как такое могло случиться? — Леяна была в ярости, но Отступника мало волновало ее возмущение.
Куда больше беспокоило, что именно сейчас, когда он в одном шаге от долгожданной победы, все пошло наперекосяк. И кто, ну кто мог выпустить пленников? Но и это бы еще ничего. Подумаешь, сбежали волчица, медведь да росомаха… Пусть бы себе бежали. Даже если доберутся до князя Теновии… Хотя нет, туда точно не успеют. Но мало этого. Каким-то немыслимым образом от его власти освободились норенги.
Да, сейчас они уже не так нужны ему, как прежде. Конечно, норенги могут быть весьма полезны, но главное они уже сделали: переловили столько темных оборотней, сколько ни ему, ни Леяне никогда не удалось бы захватить, это следовало признать. Но более всего тревожило, даже пугало не то, что бежали трое оборотней и освободились норенги. Само по себе это не так уж важно. Главное — как это могло случиться?
Да, Леяна в кои-то веки совершенно верно сформулировала вопрос. Он столкнулся с мощным противодействием. Неужели, вмешались шаманки? Тайра? Но ведь столько лет они оставались в стороне. Законы запрещают им вмешиваться, а они строго следуют законам. Хотя иногда все же кое-какие вмешательства допустимы…
Шаманки опасны. Если бы их не связывали по рукам и ногам правила, они могли бы… все что угодно могли бы. Возмущенные вопли Леяны заставили Ярта оторваться от размышлений, он недовольно покосился на княгиню.
— А известно ли светлейшей княгине, что пропали не только пленники? Пропала и ее любимая няня, — проговорил он медовым голосом.
Не мог отказать себе в удовольствии посмотреть, как изменится лицо Леяны, как она будет без слов хватать ртом воздух.
— Ты хочешь сказать, что она… похищена?..
— Ну конечно же. Старая няня — это главное достояние Светании. Безусловно, враги княгини объединились и похитили это сокровище, — Отступник откровенно издевался, но Леяна едва ли осознавала это.
— Значит, она… Это она… Она предала меня… Предала. Даже она… Все… Все предатели. Все…
Ярт еще немного полюбовался потрясением Леяны. Да, если княгиня и доверяла кому-то, верила безоговорочно в чью-то безусловную преданность и любовь, то это была Лума.
Что ж… Доверие — это роскошь, недоступная для истинных властителей. Он это давно понял. Леяна же рождена, чтобы пасти коз и полоть грядки. Было бы забавно сделать ее прислугой, когда он придет к власти… Да, ни к чему ее убивать, как он собирался когда-то. Куда лучше видеть ее унижение.