Право на жизнь
Шрифт:
– У нас не было с ними проблем, - завил Алекс, покачивая головой.
– Хищники обходили нас стороной за версту, будто мы несъедобные.
– Нас поначалу тоже не трогали. А потом дело стало хуже, - вздохнул Михаил и его взгляд потух из-за нахлынувших воспоминаний. Из-за переполнявших эмоций, он поднялся и принялся ходить возле стола.
– Хищники нападали каждую ночь, пока мы искали реку. Наша численность стала катастрофически уменьшаться. Из тридцати человек, которые были в моей группе, остались в живых лишь половина. Но не только звери стали для нас проблемой. Через пару недель нас догнал вооружённый отряд. Мы -то, уходя в джунгли, остались безоружными, так
Михаил замолчал. Пока рассказывал, он ходил кругами, а теперь остановился и сел на свой стул. Его плечи опустились, будто под гнётом воспоминаний.
– Но мы же договорились встретиться у реки в предгорьях, - заметил Борис. Он даже не садился, а осматривал нехитрое прибежище. То гамак подёргает, словно проверяя на прочность, то потолкает деревья, растущие прямо в полу.
– Вижу, что лучше, чем здесь, вы бы нигде не расположились. Так что понятно, почему выбор пал на заброшенный город. Только вот договорённость была иная и здесь вас могли бы не найти.
– Но вы же нашли, - подключился к беседе Юра - коренастый мужчина средних лет с рыжими волосами и заострённым черепом, будто вместо головы у него было яйцо. Я так поняла, что он, Михаил и ещё несколько человек стали лидерами беженцев.
– Это чистая случайность, - заверил его Борис, угомонившись и подсев к нам.
– Так уж вышло, что мы набрели на водопад, и нам было легче спуститься вниз по течению, чем идти вверх. Вот и оказались здесь.
– Только почему вас так мало?
– не понял Юра, подозрительно разглядывая нас. Видимо, мы не внушали ему доверия. Он даже покрепче стиснул автомат, лежащий у него на коленях.
– Может, вы всё врёте? Очень странно, что вы сильно отличаетесь от нас.
– Чем же?
– не понял Влад.
– Больно холённые.
– Холённые?
– Влад аж переспросил. Действительно, про нас можно было думать что угодно, но не то, что мы холённые.
– С чего ты взял?
Юра, не расставаясь с автоматом, встал и прошёлся по залу. Было видно, что он совершенно не доверяет нам. Мышцы подрагивали, походка настороженная, будто у тигра, готовящегося к нападению. Его настрой разделяла ещё пара человек, но, судя по тому, что Михаил сидел расслабленно, сложив руки на столе, а автомат оставил в стороне, он не был на стороне чрезмерно подозрительных друзей.
Однако настрой Юры передался окружающим.
– Спокойно, мы свои, - сказал Борис, понимая, что обстановка взрывоопасная.
– Что с вами?
– гаркнул Михаил на своих друзей.
– Хватит подозревать их!
В зале было человек пятьдесят, и каждый с любопытство смотрел на нас. Их внимание ничуть не досаждало мне. Наоборот, я чувствовала себя в кругу друзей. И если бы не недоверчивость Юрия и десятка его единомышленников, то меня бы всё устроило.
Глава 25
Юра тем временем заходил кругами, будто охранял границы своей территории. Остановившись у лестницы, глянул вниз, убеждаясь, что за нами не пришли ещё вооружённые люди, и после этого проговорил:
– На вас одежда чистая, много оружия, ваши женщины одеты в брюки и рубахи, а вы сами выбриты и пострижены. Подозрительно всё. Уж не врёте ли нам?
Влад нахмурился. Видимо, ему совсем не нравилось, что нас подозревают в сотрудничестве с захватчиками. Будто сама мысль о том, что мы можем быть с ними заодно, была противна ему. Но Юрий ждал ответа.
Пришла пора рассказывать о себе. Мы постарались подробнее описать все свои злоключения. Поведали о том, как большая часть пленников бежала в другую сторону от железнодорожного полотна, как мы сами попали в плен к охранникам послеаварийной атомной станции. Про то, что негодяи сделали с Ксюшей и Таней мы умолчали, сказав, что просто им выдали более удобную одежду. Мы, не сговариваясь, решили, что всем необязательно знать, что на самом деле их изнасиловали, изодрав одежду в клочья, и поэтому дали новую. Опустив это, сразу перешли к рассказу о Джеймсе Фрейзере и о его желании построить бункер и возродить человечество.
– Только мы ему не особенно верим, - подытожила Таня, греясь в объятиях Влада.
– Какой-то скользкий тип. Ощущение, будто у него какая-то своя миссия, о которой кроме него никто не знает.
– А то, что бритые, да стриженные, - в заключение сказал Алекс, - так это оттого, что у нас есть ножницы и бритвы. Не хотели зарастать сильно, а то с бородой одни хлопоты.
– Но почему вас так мало?
– допытывался Юрий, прищурившись, разглядывая нас.
– Если не верили Фрейзеру, то надо было пристрелить его.
– Он был не один. С ним было трое охранников со станции.
– И что?
– голос Юры отдавал холодным презрением.
– Я так понял, что вас было человек пятьдесят. И вы не могли укокошить Фрейзера с его охранниками? Что за чушь! Ни за что не поверю.
– Ну и не верь!
– взорвалась я. Мне настолько надоели его подозрения, что хотелось развернуться и уйти отсюда, лишь бы не видеть и не слышать этого человека.
– Мы не убийцы. Кто захотел покинуть лагерь Фрейзера, все здесь. А кто выбрал его предводительство, остались с ним. Он-то, вроде, добро хочет творить, вот люди и поверили в его благие намерения.
– Если он такой хороший, так чего вы не остались с ним?
– Юра начал задавать одни и те же вопросы только в другой формулировке, будто хотел поймать нас на лжи.
– Ты вот тоже, вроде, хороший, - напустилась я, не сумев промолчать, - но почему-то мне думается, что в твоём обществе нам не понравится. Устроил допрос с пристрастием. Раз не веришь нам, то мы пойдём дальше. Никому своё общество навязывать не собираемся.
Замолчав, поняла, что, может, у друзей совсем иное мнение и для них было бы великой радостью остаться с Юрой, лишь бы завершить наши странствия.