Право на жизнь
Шрифт:
– Для всех, но не для меня и не для закона!
– снова рассвирепел Кирилл. Таким злым я никогда не видела его. С исказившимся лицом он сопел и сжимал кулаки.
– Война окончена. Всех пленных везут на родину. Так что ваша лафа окончена. Мы возвращаемся в прежнюю жизнь. Для всего общества Лена - моя жена, а не твоя!
– Нет!
– Максим бросился на брата, но его ухватили рядом стоящие мужчины. Максим задёргался у них в руках, стараясь вырваться.
– Я не отдам её!
– Да?
– в голосе Кирилла зазвучало высокомерие
– Это мы ещё посмотрим!
С этими словами он глянул на меня, затем на Максима, а потом стряхнул с себя держащих его мужчин и зашагал к костру. За ним последовали Томсон и другие охранники. Неужели они всё ещё считают его за своего начальника?
К ним присоединились многие из наших - каждому хотелось узнать об окончании войны. Ведь, по сути, эта новость была самой важной на сегодня. Впрочем, она была важной для всех кроме нас с Максимом. Мы были единственные, для кого война только начиналась.
Вскоре все примкнули к Кириллу. Разговоры о мире, о новой жизни стали возбуждёнными. Мы стояли с Максимом возле пещеры и слушали восхищённые возгласы людей:
– Наконец-то мы вернёмся домой!
– Конец мучениям.
– Можно не бояться вируса.
Девушки плакали от счастья, мужчины восторженно улыбались. Все были счастливы.
– Надо же, как мы попали, - отметил Максим. Теперь он не обнимал меня, будто не хотел афишировать наши отношения.
– Хочется надеяться, что Кирилл одумается.
– Только мне кажется, что он не отступится, - поделилась я мыслями и уткнулась лицом в грудь Максима. Его руки тут же обхватили меня.
– Он упрямый и всегда добивается своего.
– Только зачем ему чего-то добиваться?
– задался вопросом Максим.
– Не думаю, что он захочет вернуть тебя. Ты - будущая мать моего ребёнка. Зачем ему рушить наши отношения? Неужели на земле закончились женщины? Женится на другой.
Я промолчала. Что-то подсказывало мне, что не всё так просто. Не знаю, что взбредёт Кириллу на ум, когда злость утихнет. Хорошо, если оставит нас в покое и примирится с ситуацией. А если нет? Вдруг эгоизм и чувство ущемлённого самолюбия возобладают? Вдруг захочется поквитаться за поруганную честь?
Пока что эти вопросы так и остались без ответа. Я не знала, что будет дальше, но знала лишь одно: Кирилл всё же умер для меня и теперь кроме Максима мне никто не нужен.
Чтобы не обострять обстановку и не сильно выделяться из толпы, мы слились с остальными, собравшимися у костра. Не договариваясь, мы с Максимом больше не обнимались прилюдно и не целовались, чтобы пощадить чувства Кирилла. Ведь он, как и мы, не виноват в случившемся. Все мы жертвы обстоятельств.
Кирилл делал вид, что не замечает нас, хотя его глаза так и бегали по макушкам и лицам собравшихся, выискивая нас. Из Кирилла Минаева он вновь превратился в Джеймса Фрейзера - холодного, пугающего незнакомца.
Чтобы не нарушать сложившийся жизненный уклад, мужчины сходили на охоту, женщины приготовили
Вечером мы примкнули к пирующим у костра. У всех было замечательное настроение. Все радовались перемирию и строили планы на будущее. В честь такого случая пили вино, настоянное на ягодах, собранных в джунглях. Все хмелели, языки развязывались, а ум притуплялся.
Мы с Максимом сидели, как нашкодившие школьники и не участвовали во всеобщем возлиянии. А вот Кирилл, похоже, не стал воздерживаться от хмельного напитка. Чем больше он пил, тем чаще поглядывал в нашу сторону. Наконец поднялся, покачиваясь, подошёл и подсел рядом.
Капсула верности тут же запульсировала у меня в запястье, подавая сигналы. Я вновь ощутила тягу к Кириллу и одновременно попыталась отстраниться от него. Разум разрывался от таких противоречивых чувств и желаний. Так вот, почему я так дискомфортно чувствовала себя возле Фрейзера, не зная, что это Кирилл! Капсула манила меня к нему, а я не понимала своего влечения к этому человеку. Ну что ж, вот и поняла причину. Лучше поздно, чем никогда.
– Ну и что будем делать?
– спросил Кирилл, поигрывая травинкой в зубах и глядя на костёр. Язык слегка заплетался. Глаза засоловели. Видимо, гнев улёгся, и на смену ему пришло безразличие. А может, он хотел нас помучить?
– Вы что, не понимаете, что мы возвращаемся к прежней жизни? И согласно закону, Елена - моя жена.
– Мог бы и не напоминать. И так знаю, - сквозь зубы произнесла я, стараясь не нагрубить мужу.
– А раз знаешь, то, может, подскажешь, как же мы поступим?
– глаза Кирилла перебегали от моего лица к лицу Максима.
– У вас есть какой-то план?
Блики костра отсвечивались в зрачках Кирилла, и мне казалось, что его глаза полыхают огнём. Сложилось ощущение, что он издевается над нами, но всячески пытается скрыть это. В этот момент я остро почувствовала, что братская любовь превратилась в тлен. Теперь эти двое были врагами.
– Как только вернёмся, ты дашь Лене развод, и мы с ней поселимся отдельно, - заявил Максим, с вызовом глядя на брата.
– Мы больше никогда не потревожим тебя. Рано или поздно ты забудешь о нас, а может, даже получится простить.
– Да ты что?
– голос Кирилла выдал издёвку.
– Надо же, как просто! Забыть, простить! Давай, братишка, я тебе предложу то же самое - оставить мою жену в покое и забыть её.
– Не заводись, - было видно, что Максим еле сдерживается, чтобы не сорваться на грубость.