Право на жизнь
Шрифт:
— Вам-то это зачем? — крикнул Данстор уже в удаляющуюся спину. — Зачем, чтобы она рухнула?
— Это будет весело! — откликнулся Воракис, не оборачиваясь. — Невесело было, когда распремудрый Интальд, гори его дух на Изнанке, тащил меня сюда на цепи как мёркесида позорного, чтобы я тот самый ритуал и провел!
12.4. Сложный выбор
Втроем и правда веселее дело пошло. Видимо, будущего наследника с детства натаскивали по самым разным дисциплинам, что-то в голове да задержалось. Меня до восемнадцати учили лишь кастрюли драить. Чтение, письмо, счет — что еще воспитанницам
— Ардин, проводить тебя? — спросил Хельме, когда скрипучий библиотекарь наконец разогнал студентов на ночь. Это у меня особый допуск, а первокурсникам позже десяти сидеть не положено.
— Тебя ведь живым из общежития не выпустят, лучше улизни, пока все на выходе толкутся. А я сама дойду, ты ведь знаешь, здесь мне ничего не угрожает.
— Самонадеянно как, — фыркнул принц, подслушав наш разговор. — И с чего бы вдруг такая уверенность?
Что-то не нравится он мне с самого утра. Крутится рядом, как будто вынюхивает что. О том, что особую свою связь с Академией лучше скрывать, мне и посвященные мэтры сказали, и духи предупредили. Мало ли какие завистники или недоброжелатели найдутся, я-то у нее одна. А для наследника и другое объяснение найдется.
— Аландес, ты вроде хотел знать, за каким гроршем мы с Хельме на день Содружества едем? Мы тоже с семьей — правящим кланом Леса. А ничего не угрожает, потому что даже здесь, в Академии, мы под защитой рода. О, кстати, познакомить тебя с Мексой? Хотя вы, кажется, виделись… Высокая такая, с косами. С магией смерти. Унвартка.
У принца дернулся уголок рта, но объяснение его, кажется, устроило. Ну да, унварты умеют впечатление производить.
— Спокойной ночи, Дин, — попрощался Анхельм, когда принц со своей свитой наконец ушел. — А, да, возвращаю.
И Хельме легко поцеловал меня в губы. Но в этот раз не наигранно, как это сделала я, а непринужденно и просто. И притворяться больше не перед кем было, библиотечный зал уже опустел. Я еще удивиться не успела, а Хельме уже подмигнул, погладил прикорнувшего на столе Греттена по спинке и вышел. Манс лениво приподнял голову, поведя длинным острым ухом, широко зевнул и чихнул следом, обдав меня снопом белых искр.
Мне вот сейчас кажется или тут есть о чем задуматься? Ведь в трех случаях из четырех, когда манс «проводил» ко мне магию света, это происходило в присутствии Хельме. Четвертый без него, но наутро после спонтанного свидания. Хотелось бы все это списать на случайность, но зачем самой себе врать? Тут явная связь.
— Ну-ка, отвечай, чудище, это ты к чему меня подталкиваешь?
Греттен, конечно, не ответил, он уже спал, подергивая во сне лапками. Поцелуй был неожиданным, да, но неприятным не был. Сорви его кто другой без спросу — схлопотал бы тут же. Но ведь я сама начала, первая поцеловала, чтобы наглых девиц осадить. А с Хельме какой спрос, обернул в шутку и отбил подачу. Ну вот что за человек такой! Я даже чуть рассердилась на друга. Не поймешь, что всерьез делает, а что для смеха. Хотя в одном сомнений не было — меня он никогда не обижал и не предавал. Да и шутки его не злые, не то что у других сокурсников, как у того же Аландеса.
А я бы, может, и не прочь повторить? А то что там это мимолетное касание, и не понять ничего толком… Тем более, с таким поощрением от манса.
Свой артефакт-копирку я закончила на следующий же
Тонкой пластине из легкого, почти невесомого дерева энкельтре придала форму прямоугольника, чуть большего по размеру, чем обычный лист бумаги. Стесала внутри углубление под лист, а по краям — бороздку для чернил. Снизу наклеила тонкую чешуйчатую кожу водного змея, того самого, что в других особях не нуждается, а отращивает в потребный период вторую голову да пополам делится, тем самым племя свое и пополняя.
По моей задумке было так — кладешь чистый лист в углубление, наливаешь чернил в специальную бороздку, а саму пластину-деревяху просто на переснимаемую страницу ставишь. На торцах пластины я вырезала руны Ансуз и Райдо. Побочные образы руны Ангуз вполне отвечали понятиям «информация, наука, учеба», а Райдо, помимо, основного своего смысла «путь» вполне подходила и под «перемещение». Чуть подумав, добавила еще Ингуз — она отвечает за плодородие, потомство и рождение себе подобных.
Мэтр Эрдис хоть и с сомнением смотрел на эту затею, но помог с заклинанием, составлял его когда-то для одного артефакта — Jeg husker alt som ble sagt, og jeg vil gjenta det igjen.*
— Его, правда, одна не в меру ревнивая дама заказала, все супруга на лжи хотела поймать, — смутился старичок. — Артефакт тайно речи записывал и воспроизводил потом по указке. Какими только глупостями по молодости не занимался… Но и в вашем случае может сработать.
Заклинание я несколько раз повторила про себя, его же и выписала на подопытную бумажку, подложив ту под пластину. Памятуя о силе Света изначального, взяла магии совсем чуть-чуть, пару искорок. Произнесла заклинание и влила искристую силу в дерево. Ну, была не была.
И… не была. Точнее, чернила-то выплеснулись и даже сложились в буквы. В хаотичном порядке разбросанные по всему листу. Ни одного осмысленного слова! Ну что ж, начало хотя бы положено. В следующий раз попробую другие заклинания, зря, что-ли, над Праязыком корпим.
Чем ближе к вечеру, тем больше меня одолевали сомнения. Четверг, индивидуальные занятия по боевой. Да, я уже согласилась с тем, что пропускать их нельзя, тем более, его светлость жертвует своим временем ради них. Но сейчас меня гораздо больше занимали возможности Праязыка применимо к моей смелой задумке и… Хельме. Что мне толку развивать свою Тьму на тренировках, когда есть шанс получить еще немного Света, совмещая приятное с полезным?
Да, арн Шентия извинился, признал, что был не прав, но разве это гарантия того, что занятия с ним станут менее изматывающими? Снова отказать? Некрасиво… Ну признайся же себе — хочешь этой встречи. В плане новых знаний — весьма поучительной, полезной. А в другом смысле — бессмысленной, пустой, будто что-то может измениться.
— Ардин, ты чего такая задумчивая весь день?
Ох, Хельме. Почему так легко с тобой, и так тяжело с тем, кто никогда не станет целовать тебя в шутку, не станет смеяться с тобой вместе? Ужин уже подходил к концу, когда гибкий и жесткий листок с расписанием послал легкий импульс через одежду. Это случалось, когда менялось расписание, чтобы студенты своевременно реагировали на изменения. Но такое я видела впервые: в графе «Боевая магия, четверг, 20:00, малая тренировочная арена» высветились дополнительные «да/нет». Видимо, на этот раз арн Шентия не стал утруждать себя визитом в столовую, чтобы спросить лично.