Право на жизнь
Шрифт:
Сзади него скрипнула дверь, но он даже не обернулся.
– Николай Степанович…
– Что надо? Я работаю – не видите, – немного смягчив тон, бросил он кому-то.
Илья оглянулся, в дверях стоял Миша Плюхин. Господи, как он счастлив был увидеть его доброжелательное лицо.
– Нет уж, вы прервите работу, Николай Степанович. Этого подследственного я уже взял. Это мое дело.
– Как же, как же! – ехидно проговорил Николай Степанович. – У тебя такие дела до суда не доходят. Этот подонок мой! И точка!
Следователь
– Я с самого начала его делом занимался, – не отступал Миша – Правда. Илья Николаевич?
– Да Правда, правда! – охотно закивал Илья.
Сейчас решалась его судьба. Только бы Мише удалось отбить его у этого сумасшедшего громилы.
– Вы еще эту тварь спрашивайте, Михал Михалыч. Я этого подонка раскручиваю, я и до конца доведу. Я его минимум под пожизненное заключение подведу.
– Нет уж, Николай Степанович, извольте отдать мне подследственного. Мы с ним уже признание написали…
– Ни фига! – перебил Николай Степанович. – Он вот уже мне признание свое подписал, – он указал на бумагу, лежавшую на столе. – Так что проваливайте, Михал Михалыч… Проваливайте.
– Ты чего, Илья, подписал? – искренне огорчился Миша, глядя на Илью. – Я же тебе говорил, не подписывай у него ни фига. Ну теперь уж я ничем помочь не могу.
Он приоткрыл дверь.
– Проваливайте, проваливайте!! – кричал вслед Николай Степанович. – Я уж этого подонка подведу…
– Ничего я не подписывал! – вскочил со стула Илья.
Его охватили ужас и паника, оттого что Миша сейчас уйдет и снова оставит его наедине с этим страшным человеком.
– Ах, так не подписал? – Миша закрыл дверь и вернулся к столу.
– Все уже подписано. До свидания. – Николай Степанович, прикрыл ладошкой нижнюю часть страницы.
– Где подписано, покажите, – Михал Михалыч склонился над листом.
– А подписано, где надо, – сказал Николай Степанович, не убирая руки с листа.
– Ну покажите, где?
– Не покажу. Почему это я вам должен показывать?
– Я ничего не подписывал, – прервал их пререкания Илья.
– Ты, подонок, заткнись – тебя не спрашивают, – сквозь зубы, багровея, прорычал Николай Степанович, зверски посмотрев на Илью. – Ты у меня не то еще подпишешь. Будешь в слезах и соплях ползать по полу.
– Ну вот видите, ничего он не подписал. И правильно сделал, – Михал Михалыч положил Илье на плечо руку. – А у меня подписал. Так что я его забираю. Пойдем, Илья.
Илья встал и, довольный, направился за своим спасителем к двери. Николай Степанович почувствовал, что почва уходит у него из-под ног.
– Позвольте, коллега, – слово «коллега» у него прозвучало издевательски, – не надо врать. Вы меня провести хотите. Ничего он у вас не подписал.
– Уверяю вас, он уже подписал признание, еще в прошлый наш с ним разговор. Правда, Илья? – Миша посмотрел на Илью.
Илья молчал. Он не знал, стоит ли соврать для своей выгоды или лучше промолчать.
– А-а-а! Вот так. Молчит, сволочь! Ну-ка, давай его сюда.
Николай Степанович поднялся из-за стола и направился к Илье, чтобы усадить его на стул и продолжить пытку. Илья понял, что сейчас наступит конец.
– Да, подписал, – сипло сказал он и закашлялся.
– Вот так! Я же вам врать не буду, коллега (•«коллега» у него прозвучало еще более издевательски).
– Вранье! – прогремел Николай Степанович, стоя перед ними. – Этому подонку соврать – раз плюнуть. Покажи бумагу, тогда забирай.
– Послушайте, я напишу рапорт о вашем поведении, – пригрозил Михал Михалыч.
– Пиши сколько хочешь. А этого подонка я до пожизненного доведу, а то он у тебя опять сторублевым штрафом отделается.
От злости он перешел на «ты».
«Господи, когда это кончится?» – подумал изнуренный до последней степени Илья.
– Хорошо, я сейчас принесу его признание. Пойдем, Илья.
– Нет уж, он пускай останется, – схватил за руку Илью Николай Степанович и больно сжал.
– Хорошо, я вам обещаю, что сейчас принесу бумагу. Вас это устраивает? Как не стыдно не верить, ведь вы следователь.
– Ну ладно, идите. Если через две минуты не принесете, приду его заберу.
Ошалевший Илья последовал за своим спасителем в его кабинет. Он был так благодарен Мише, что готов был хоть целый час смотреть у него в кабинете порножурналы (хоть и было противно), но лишь бы доставить ему удовольствие.
– Фу-у! Ну, Илюха, твое счастье. Повезло тебе, – говорил Миша., беря со стола исписанный лист бумаги, – а то вцепился, как бульдог. Если бы не я, плохо бы тебе было… Ну, вот ручка, подписывай. Пойду этому придурку в нос ткну.
Илья взял ручку и уставился на лист бумаги, мысли текли вяло и как-то безнадежно.
– Ну-ну, подписывай, сейчас этот псих ворвется. Ты думаешь, он две минуты будет ждать. Ну, давай.
Миша слегка подтолкнул Илью под локоть.
– Мне нужно подумать, – вдруг сказал Илья. Он не собирался этого говорить – он даже не узнал своего голоса. – Я так сразу не могу.
– Да ты что, Илюха?! Чего тут думать?! Ты в своем уме? Он сейчас тебя заберет, и дело с концом. Тебе его бумага больше, что ли, нравится?!
– Да нет, но…
– Тогда подписывай по-быстрому, не писай – отмажем тебя, и иди домой. Ну давай, давай.
Он снова толкнул Илью под локоть.
– Эй! Михал Михалыч, я жду! Где признание?! – послышался сквозь дверь голос следователя.
Он не зашел, а, должно быть, только приоткрыв дверь своего кабинета, кричал через коридорчик.
– Сейчас, сейчас, Николай Степаныч! Сию минутку, не найти в столе никак! – в ответ, усилив голос, прокричал Михал Михалыч. – Ну давай скорее, слышишь! – зашептал он Илье. – Ну! Ну давай!!