Право налево
Шрифт:
Переступая деревянными ногами Лена вошла в подъезд, машинально кивнула на приветствие консьержки и поднялась на свой этаж.
Широкая лестница с ковровой дорожкой, кашпо с цветами на стенах, две квартиры на площадке, удобный лифт, впрочем, последним она не пользовалась – их двухуровневая квартира располагалась на втором этаже, вернее, первом жилом. Проще дойти, да и для здоровья пешком ходить полезно.
– Елена Евгеньевна! – в прихожую выглянула Любочка. – Добрый день! Мясо минут через тридцать будет готово. Сразу подавать?
– Здравствуйте, Любочка, - безжизненным голосом отозвалась Лена, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной. – Я потом сама поем, не стоит беспокоиться! Как закончите, можете быть свободны. И завтра приходить не надо.
– Елена Евгеньевна, - домработница вгляделась в глаза хозяйки, - ну-ка, присядьте! На вас лица нет… Что-то случилось? Чем я могу помочь?
– Нет, всё нормально, - Лена медленно вдыхала и выдыхала, пытаясь усмирить рвущуюся изнутри истерику. – Просто устала – трудный день. Сейчас приму душ, полежу и буду как новенькая.
Она вяло улыбнулась, показывая домработнице, что беспокоиться не из-за чего.
– Хорошо, - не стала спорить Любочка. – Тогда идите, переодевайтесь, а я вам сейчас чаю с лимонником сделаю.
Елена проследила, как домработница скрывается за поворотом на кухню и с мысленным стоном потёрла виски – на этот раз её что-то особенно сильно накрыло.
Она всегда болезненно переживала походы мужа налево, и до сих пор ей вполне удавалось от него это скрывать. Знала, на что соглашается, знала, что не имеет права показывать Марку своё истинное отношение к происходящему и выплёскивать на него эмоции, вот и терпела.
Муж правом не злоупотреблял, постоянную любовницу не имел, никаких обещаний кратковременным подругам не давал, изначально расставляя приоритеты – только секс и ничего больше. И тщательно следил за своим здоровьем, не практикуя незащищённые контакты.
Господи, когда же ему уже надоест это разнообразие? Когда Марк пресытится?
В первый раз ей настолько плохо. Уже не разобрать – психологически или физически. Похоже, организм не справляется с негативными эмоциями, но выхода-то нет!
И сама себе ответила – есть выход! Есть… Развестись и жить своей жизнью.
Но как быть, если Марк занимает слишком большую часть её жизни? Убери её, и жизнь станет похожа на надкусанный бублик – огромная дыра посередине и покоцанные края...
Навсегда расстаться, больше не видеть любимое лицо, не проводить пальцем по колючему с утра подбородку мужа, не слышать тягучее «Ленк» из трубки телефона, и потерять сотню связанных с Марком мелочей, пустяков и привычек, без которых невозможно ни дышать, ни жить.
Марк замечательный – добрый, внимательный, заботливый. Он её на руках носит, цветы дарит так часто, что предыдущие ещё не успевают завянуть. Не забывает каждую неделю пополнять карточку и никогда не проверяет, на что она тратит деньги. Он… он необыкновенный.
Если бы не его походы налево!
Она так надеялась, так верила, что Марк рассмотрит, какая у него верная жена, влюбится и ему больше не нужны будут другие женщины.
– Вот чай, с лимонником! – предварительно подав голос, в комнату просунулась Любочка. – Я войду?
– Да, поставьте на столик, - разрешила Лена, дав себе мысленного тумака – ни к чему демонстрировать перед домработницей свои слабости! – Спасибо, Любочка!
– Елена Евгеньевна, - женщина поставила поднос куда велели, и теперь топталась у порога, не решаясь ни уйти, ни остаться.
– Да? Вы хотели что-то сказать или спросить?
– Хотела, да не знаю… Не моё дело, конечно, но я же вижу, как вы маетесь, - неуверенно произнесла домработница.
– Говорите уже. Что-то случилось?
– Ещё нет, но если вы и дальше будете молча терпеть, но непременно случится! – выпалила Любочка и замерла, словно испугалась, что сказала лишнего.
– Не поняла. О чём это вы?
– О Марке Андреевиче.
Лена вскинула голову.
– Просто я же вижу, что происходит. Простите, это не моё дело, но молчать уже нету сил! Вы так сгорите! Сердце себе посадите, нельзя всё держать в себе!
– О чём это вы? – повторила Елена.
– Марк Андреевич, - как бы это помягче сказать…, - бабник! По-простому – блядун! И сам по себе он не угомонится, а девки знаете, какие бывают? У-у! На ходу подмётки режут: не успеет мужик опомниться, как его окрутят, дитёнком привяжут, а вам от ворот поворот! То есть, развод. На молодого, пригожего да богатого очередь. И наличие жены никого не остановит.
– Любочка, вы правы, это не ваше дело. Потом, у нас с Марком Андреевичем свободные отношения, это и в брачном договоре стоит. Я знаю, что супруг иногда отдыхает на стороне, и совсем не против. Идите, Любочка. И завтра, повторяю, возьмите выходной.
Домработница покачала головой, сделала два шага к двери и остановилась.
– Уж не знаю, что за договоры такие, и почему вы согласились терпеть такое, только не дело это! Вы сами себя сжигаете, и я прямо по дням могу сказать, когда Марк Андреевич уходит налево – у вас же в эти дни всё из рук валится! И ходите сама не своя. Сколько вы ещё выдержите – год? Два? А потом что? Мужчины любят весёлых и здоровых женщин, а не унылых и больных. Можете меня уволить, только я всё равно скажу – вам надо брать инициативу в свои руки!
– В каком смысле? Тоже пойти… налево?
– А хоть и так! Но это крайний случай, а по-хорошему, вам бы с супружником поговорить по душам! Он же, Марк Андреевич, не плохой человек. И вами дорожит, это сразу видно, только раз вы не против, то ему какой резон брать на поводок свою кобелиную натуру? Пока можно – так и будет шастать! Привык себя ни в чём не ограничивать, а вы мучаетесь.
– Ладно, Любочка, спасибо за заботу. Я подумаю.
– Вот и хорошо! Вот и подумайте, - обрадовалась женщина.