Право убежища
Шрифт:
— Здорово! Я бы тоже от такого не отказался !
— Попробуй понравиться Олегу, и, может быть, он подарит тебе такой же.
— Так это он сделал?
Саран кивнула. Шаман подарил ей кулон в прошлом году, на пятьсот семьдесят шестой день рождения. Разумеется, Саран не помнила, когда именно родилась, — до того как лиса отрастит второй хвост, сознание ее остается звериным. Но, когда она пришла к людям, пришлось взять какую-то дату в качестве дня рождения — в северных районах Китая большое значение придавалось гороскопам, и вопрос о времени рождения всплывал
Когда они вышли из дома, температура уже подбиралась к тридцати градусам. Денису в джинсах приходилось особенно несладко. Саран сжалилась над ним и, когда добрались до метро, отдала ему веер. Она всегда носила небольшой бумажный веер в сумочке и уже плохо представляла, как можно выжить летом без него.
Глеб жил на Малой Бронной и встречу назначил в сквере рядом с домом. Ему и в голову не пришло, что Саран, только что потерявшей мать, могло быть неудобно тащиться туда через пол-Москвы. А еще его отличала редкостная непунктуальность. Саран даже не удивилась, когда Глеб позвонил через десять минут после назначенного времени и сказал, что опоздает. Что за срочное дело помешало ему в субботу утром вылезти из квартиры на пять минут, он не уточнил. Как и не сказал, насколько собирается задержаться.
— Козел! — с чувством выдохнул Денис.
— Когда он дает мне деньги, то чувствует себя особенно важным и сильным. Опоздания — лишь способ продлить удовольствие. Глебу нравится, когда его ждут.
Денис воздержался от дальнейших комментариев.
Сидеть в сквере в тени деревьев было даже приятно. Чирикали птицы, прохаживались мамы с колясками — благодать. В десять минут первого у Саран снова зазвонил телефон. Буквы на экране сложились в совершенно невероятное имя — Луис Каро. Разговаривать с ним — ни сейчас, ни когда бы то еще — желания не было, но любопытство в конце концов победило. После почти двадцати секунд раздумий Саран наконец сняла трубку.
— Алло?
— Саран, ты свободна? Мы можем встретиться? Мне нужно с тобой поговорить.
Вот как? Ни извинений, ни оправданий?
— О чем?
— Не по телефону. Это касается Нелли Чакветадзе.
Значит, он все-таки узнал про Нелли? Придется Олегу поторопиться.
— Извини, Луис, но я сейчас занята и…
— Я знаю, кто ее убил. Но ты должна мне помочь.
— Ты знаешь? Но… Тебе лучше рассказать обо всем Пхатти.
— Нет! Ни слова Пхатти и его приближенным. Никто не должен знать, что мы разговаривали.
Саран встревожено посмотрела на Дениса. Тот с живейшим интересом подслушивал. Она отвернулась и заслонила микрофон ладонью. Маньи не отличались животным слухом, да и на улице было достаточно шумно.
— Я освобожусь через несколько часов, — прошептала она в трубку.
— Слишком долго. Скажи, где ты, и я приеду прямо сейчас.
— Объясни, в чем дело. Почему Пхатти не должен знать? И к чему такая спешка?
— Саран, — она никогда прежде не слышала у него такого голоса. — если ты хочешь узнать, кто убил Нелли Чакветадзе, то сейчас же назовешь свой адрес и дождешься моего приезда.
— Но… какого рода помощь тебе нужна?
— Узнаешь, когда встретимся. Ну же!
Ничего не оставалось. Если Луис каким-то образом узнал о Нелли и нашел убийцу раньше Олега, она должна знать. А если это обман, то Саран хотя бы на время отвлечет Луиса. Еще вчера это казалось очень важным.
И таковым оставалось! Судьба Нелли волновала Саран куда больше, чем надуманные страхи Насти и одержимость Дениса.
— Хорошо, хорошо, — она назвала адрес и объяснила, как доехать.
— Но ты не можешь! — взвился Денис, как только Саран повесила трубку.
Очевидно, он продолжал подслушивать и услышал достаточно.
— Ты обещала!
— О, не глупи! — раздраженно ответила Саран. — Ты манья и можешь сам встретиться с Глебом. Просто поплачь у него на плече и забери деньги. Я буду в пекарне напротив.
— Но что если он заподозрит? Или захочет… благодарности? — последнее слово Денис произнес шепотом.
— Скажи, что у тебя нет времени, что самолет вылетает через два часа. Придумай что-нибудь!
— Если ты уйдешь, я расскажу обо всем Пхатти.
На этот раз Саран не стала церемониться и отвесила Денису звонкую оплеуху. Несколько прохожих обернулись и замедлили шаг.
— Не смей угрожать мне, — прошипела Саран, наклонившись к самому лицу маньи.
На левой щеке Дениса уже начал проступать отпечаток ее ладони. Обычно лисы избегают рукоприкладства, но в данной ситуации это было не столько нападением, сколько попыткой привести в чувство. Денис на самом деле не имел в виду того, что сказал. За него говорил страх. Он боялся не оправдать надежд Насти и совсем потерял голову.
— Ты получишь свои деньги, — Саран говорила медленно, как с ребенком. — И никому ничего не скажешь. Ты понял?
Денис кивнул. Он уже взял себя в руки, и щеки его с каждой секундой становились все краснее — на этот раз не от удара.
— Я буду через дорогу, — повторила Саран. — Но тебе нечего бояться. Глеб не станет ничего спрашивать. Просто возьми деньги, скажи спасибо и уйди, — она задумалась на секунду, потом добавила: — И придумай какую-нибудь другую одежду. Черное платье, например. Траурное, но не слишком… закрытое. Понимаешь?
Денис снова кивнул. Вот и умница. Если не можешь сказать ничего умного, лучше молчать. Саран нашла в телефоне фотографию Глеба и показала Денису.
— Узнаешь его?
— Наверное.
Саран сжала плечо маньи и спрятала телефон.
— Все будет хорошо. И лучше не говори Насте, откуда деньги.
Денис кивнул в третий раз, но Саран сильно сомневалась в его искренности. Что ж, если Насте станет известно про «заначку», тем больше поводов уехать из Москвы. Надо только разобраться с Луисом. И Нелли. Как только с этим будет покончено — прощай, Пхатти, чао-какао!