Право убийцы. Книга 2
Шрифт:
К врагу поворачиваться спиной нельзя, это факт. Но этот врагом еще не стал, и по всему его виду, и не будет. Не та порода. Гадости на уровне детского сада – возможно. Но не больше. Тем более, что нас никто не видел, а значит, нарываться на «того, кто сцепился с Виктором» смысла особо нет.
До комнаты я добрался достаточно спокойно, даже поулыбавшись встретившимся мне в общем вестибюле Целительницам, и захлопнул за собой дверь.
Аккуратно разложив вещи по полкам в шкафу, я принял душ и устроился на кровати, решив ознакомится получше с тем, что меня окружает вот уже несколько дней. Мастером Убийств становятся только в том случае, если
О задании я старался не думать, потому что оно было каким-то странным. Вроде все так – перенос в новый мир и тело, твари из Разлома прямо передо мной, посредник, конверт… Но имя в конверте было человеческим. А меня вызывали, чтобы убить тварь. Обычно. Но не в этот раз. И следовало для начала посмотреть по обстановке, чем просто слепо убивать этого Мурузи. Это я всегда успею, тем более, время в заказе обозначено не было.
Только я устроился на кровати, подложив под спину подушку, и раскрыл толстенный Устав Академии Чистильщиков, как на моем животе материализовался Пушистик, заставив напрячь мышцы пресса. Весил этот прохиндей уже достаточно, чтобы пересадить его на кровать. Видимо, нападение на кухню ресторана «Сабо де ля Вира» помогло питомцу ускорить свое становление в физическом теле.
– Иди сюда, почешу, – поманил я этого щенко-котика пальцем, и тот любопытно потянулся вперед, не особо понимая, чего ему предлагают. Я же аккуратно коснулся подбородка, поскреб снизу и погладил по голове, внимательно отслеживая реакцию.
Пуш на мгновение задумался, занятый тем же, и решительно протянул голову, требуя продолжать. Этим я и занялся, попутно все же читая нескончаемый Устав…
– Какого хрена ты творишь? – утро началось не с кофе, и даже не с приятного «Доброе утро, милый» от какой-нибудь сексуальной красотки. Нет, от почти визга Дуды, он же Алоизий, он же Музыкант, он же хозяин Лапика. Уверен, что в клане ему еще кличку дали какую-нибудь.
Однако, я понятия не имею, что происходит, поэтому раскрыл глаза, чтобы хотя бы выяснить, кому был обращен этот вопль. Как оказалось, тому самому Лапикусу, который на выложенный на кровати костюм хозяина вывалил запасы арахиса вместе со скорлупками. И, если мне не изменяет с утра зрение, еще и от себя орешков прибавил.
Хмыкнув, я сел в кровати, потягиваясь.
– Видимо, тебе желают удачи при выборе факультета, – мирно предположил я, наблюдая как Дуда, одной рукой придерживая полотенце на бедрах, второй пытается согнать наглого хомяка с костюма. И только появление Пушистика рядом со мной, заинтересованно наблюдавшего за этой картиной, помогло соседу одержать победу над собственным питомцем – Лапик взвизгнул и умчался прятаться под подушку.
– А ты вообще не в себе, если продолжаешь цапаться со всеми подряд! – высказал недовольство и в мою сторону Дуда, и я приподнял бровь, ожидая пояснений наезда.
Глядя, как он прыгает на одной ноге, пытаясь попасть второй в штанину, я встал с кровати, решив, что стоит заняться тем же. В смысле, не глупо прыгать, а одеваться – сразу после завтрака нас ожидали в Большом зале на третьем этаже, чтобы пройти выбор факультета. Интересно, а почему нельзя все сделать в один день? Не настолько много по времени это занимало, чтобы соединить мероприятия. Дать возможность рекрутерам сработать? Возможно.
–
– Кто это? – я все еще мирно спрашивал, потому что не видел повода для эмоций.
– Ты вчера его толкнул у магазина этого безродного! – выплюнул Дуда. – Что, совсем себя бессмертным считаешь, или просто настолько тупой?
– Со словами поаккуратнее, а то ведь могу и по другому поговорить, – мне надоело это слушать, поэтому я быстро оделся и вышел из комнаты.
Значит, магазином, в котором я вчера закупался, владеет безродный – то есть «без всех стихий». То есть, гипотетически, без семьи тут все же обойтись можно? Но, судя по презрительному оттенку фразы, не очень хорошо. Запомним.
Было слишком рано, поэтому лифтом я воспользовался один, поднимаясь на третий этаж. И снова, как в случае с библиотекой, сначала был точно такой же вестибюль, и огромные двери на противоположной стороне. И снова портреты кого-то величественного, похожих на тех людей, что висели у хранилища знаний. В принципе, не удивительно.
Я вошел внутрь, не без удивления обнаруживая пару Целительниц и еще троих Чистильщиков, уже занявших места. Вчера если я их и видел, то внимания не обратил – слишком уж погрузился в свои мысли. Да и сегодня эти ребята точно не искали ничьего общества, разговаривая между собой. Просто посмотрели, кто пришел, и все.
Большой зал был действительно большим. Возможно, меньше, чем библиотека, но сюда определенно поместились все студенты Академии вместе с родственниками. Огромные окна во всю стену уже приподняли завесу наполовину, пропуская солнечный свет. Значит, на улице уже все устаканилось, раз позволили приподнять щиты. Но не до конца, не до конца…
Справа была сцена, а перед ней выставили ряды стульев. Быстро прикинув, я понял, что только для кандидатов в студенты этого года. Значит, вечеринка будет закрытой.
Направившись в последний ряд, я сел посередине, и прикрыл глаза, дожидаясь начала церемонии. Да и заняться было особо нечем, прислушиваться к разговорам девчонок про их позывные не очень-то и хотелось. А ребята, видимо, соседи по комнате, тоже молчали.
Имперская Академия боевой стихийной магии делилась на две части, для мальчиков и для девочек: Чистильщики и Целительницы. Дальше деление происходило по факультетам. Их, как можно было догадаться, было пять: Вода, Огонь, Земля, Воздух и Энергия. Каждый из кандидатов выбирал себе факультет исходя из предрасположенности дара.
На третьем курсе обучения происходила сцепка между Чистильщиком и Целительницей, и эту сцепку сохраняли до конца пятого курса. Сцепку выбирали так, чтобы стихия была единой, сочетание разных не допускали. Если кандидатов было неровное количество, то оставались одиночки, которых, с одной стороны, ненавидели, а с другой – потому что боялись. Из них выходили самые сильные бойцы, которые полагались только на себя.
Сцепка между Чистильщиком и Целительницей искусственно поддерживалась вплоть до того, что многие образовывали семьи после завершения Академии. И это понятно: направленность образования была в том, чтобы между этими двумя образовалась чуть ли не ментальная связь, они понимали друг друга с полуслова и готовы были помочь в трудный момент. В другом мире их могли бы назвать «истинной парой», здесь же это просто влияние момента и грамотное подталкивание в нужную сторону во время обучения.