Правоохранительные и судебные системы глазами рецидивиста
Шрифт:
В нашем случае основаниями для отмены решения являются пп.1–4 ч.1 ст.362 ГПК РФ. Это обосновывается следующим:
1. Суд правильно утверждает, что стороны составили списки раздела вещей и подписали их, оставив согласование цен «на потом». Но мировой суд допустил существенное противоречие в постановочной части (проигнорированное и районным судом), утверждая, с одной стороны, что стороны разделили вещи согласно согласованному ими списку, и что ответчик вывез именно свою часть, согласно этому списку, а с другой — суд чуть ниже по тексту Решения указывает вещи, оставшиеся по его мнению у сторон, совершенно не согласованные с этим списком. Действительно: — Суд указывает (4–5 стр. Решения) в описи имущества, перешедшего ответчику, совсем иные, не указанные в согласованном списке вещи, например: мышь,
— В то же время, по утверждению суда (5 стр. Решения) истице перешло имущество, которое также не полностью совпадает с согласованным сторонами списком. Например, не указано, что у Ларисы, согласно списку, должны остаться: пластинки, сервировочный столик, стол-книжка, кухонная утварь, два сервиза бокалов, электронные часы, шкаф плательный, собрания сочинений, теплое одеяло, постельные принадлежности, заготовки для картин в рамках, холст, искусственный рубин, соковыжималка, электрочайник, пылесос, штанга для крепления занавески в ванной, пуфик, обогреватель, люстры (указана 1 вместо 3-х), холодильник, плед, подушки.
С учетом этих противоречий, сумма по разделу вещей должна быть явно иной, что ставит под сомнение обоснованность указанной судом суммы.
2. Суд неправомерно отождествляет согласованные списки со списком реально произошедшего раздела. Подписанные сторонами, списки являлись договором о намерениях. Это признано обеими сторонами. Однако, большую часть именно общих относительно дорогих вещей истица мне не позволила вывести (телевизор, компьютер, видеомагнитофон, микроволновая печь, музыкальный центр). Ответчик вывез в основном только личные вещи. Приставы Заельцовского района по решению суда дважды проверяли его квартиру на наличие вышеуказанной техники и не нашли ее. Более того, с подачи истицы, приставы попытались истребовать данную бытовую технику с него через суд. Однако административное разбирательство (мировой судья Заельцовского р-на, Борисова) отказал приставам в данном иске в полном объеме — «Нельзя истребовать у ответчика вещи, которых у него нет и их местонахождение неизвестно». Вся эта техника должна была быть исключена из общего списка разделяемых судом вещей в соответствии со ст.56 ГПК РФ. Однако суд не сделал этого.
3. Суд сделал неверный вывод о том, что ответчик якобы снял со своего карт-счета деньги (17451 руб.), после того как он выехал из квартиры. Во-первых, согласно предоставленной им справке из банка, деньги сняты до его выезда из квартиры. Во- вторых, у суда нет никаких оснований утверждать, что деньги снял именно он, и в соответствии со ст.56 ГПК РФ, поскольку местонахождение данных денег суду неизвестно, они не подлежат разделу. Более того, существует целый ряд косвенных доказательств, указывающих на то, что именно истица выкрала у него его карточку и сняла эти деньги, оставив их себе:
— Сумма на данной карточке не фигурирует в их согласованном списке по разделу вещей. Если бы истица хотела разделить 17 тысяч рублей, она бы обязательно включила их в список раздела, если уж она включала туда ложки и вилки. Этого не произошло, что указывает на то, что карточка в то время была уже у нее.
— Банковская карточка ответчика лежала в общем (с бывшей женой) доступе, вместе с пинкодом, чем она могла воспользоваться и воспользовалась.
— Ответчик приобщил к делу справку из банка «Уралсиб», в которой четко показано, что деньги с его карточки сняты 31.05.04 (он съехал с квартиры 01.06.04) и сделано это с банкомата, расположенного на пл. Ленина. Перед отъездом ответчик намеренно указал жене неверный адрес будущего места проживания, как район площади Ленина, чтобы бывшая жена его не искала (он устал от ее постоянных «разборок»). Реально он снял жилье у м. Гагаринское (в деле есть соответствующий адрес его проживания). Поэтому ему не было никакого резона ехать снимать деньги на пл. Ленина, тем более что один из банкоматов «Уралсиб» банка располагался прямо в здании их офиса (никуда и ходить не надо), где он всегда и снимал деньги с карточки.
— Суд
— На тот факт, что деньги с его банковской карточки сняла именно истица указывают и следующие обстоятельства:
o Пропажу своей карточки он обнаружил в конце июня 2004 года, он пошел в офис банка и там узнал, что денег на карточке нет. В связи с тем, что он не мог потерять карточку вместе с пинкодом, он сразу же предположил, что карточка находится у бывшей жены. Он ей позвонил. Бывшая жена не стала отпираться и сообщила, что сняла все деньги, чтобы купить им билеты на юг для «прощального путешествия». Ответчик отказался лететь с ней и потребовал вернуть половину снятой ею суммы. Та отказалась. Позже, на суде, она стала утверждать, что этого разговора не было и что карточку у него украла какая-нибудь другая женщина (но и в этом случае деньги бы также были не у него). o Расположение банкомата, с которого сняли деньги (ответчик всегда снимал деньги в банкомате, расположенном в его офисе (пл. Калинина), и статус банка («чужой» для «Уралсиб» банка банкомат), — указывают на то, что снимал деньги не он. Ему бы не пришло в голову ехать для этого на пл. Ленина, кроме этого, это привело к потере на комиссии 261 рубля (ему бы не пришло в голову отдавать 261 рубль непонятно за что). Кроме того, ему бы не пришло в голову снимать со своей карточки 17 тыс. руб. тремя порциями (так мог сделать только человек, не знающий какая сумма содержится на карточке).
— Кроме того, здесь непонятна логика суда — почему вообще деньги на карточке ответчика, снятые непонятно кем в тот период, когда сторонами велось совместное хозяйство, вообще должны делиться?! Почему тогда не делятся деньги, которые получила истица в мае или июне? В этом решении нет логики, не говоря уже о том, что мало того, что деньги сняла истица, так она еще и востребовала их раздел! Т. е. дважды обманула ответчика.
4. Суд допустил также ряд других ошибок. Так он указал вентилятор и у ответчика, в вывезенных вещах и у Ларисы. Но если оценщики нашли у истицы вентилятор, значит его явно не должно быть в списке у ответчика.
5. Совершенно не понятна методика оценки. Например, почему 22 шт. CD-R у ответчика оцениваются в 132 руб., а у истицы 7 шт. — 112 руб. Кроме того, никаких CD-R дисков у ответчика не было, в списке указаны только CD диски с песнями, а CD-R диски используются программистами для записи информации с компьютера (на его компьютере не стояло устройство для записи на CD-R диски, может сейчас стоит на его бывшем компьютере у истицы?). Но еще более непонятно, как оценщики оценивали, те вещи, которые истица указала как вывезенные ответчиком? Заочно? И какова же степень ошибки этой заочной оценки, если оценщики не имели возможности оценить изношенность и прочие потребительские качества данных вещей? Полагаю, истица, пользуясь случаем, описала данные вещи так, как ей было выгодно. Ясно, что отчет 57- Р-09 не может претендовать на объективность, как минимум в части тех вещей, что были оценены экспертами заочно.
6. Непонятна и позиция суда в оценке компьютера и отдельно массы комплектующих к нему и к другим компьютерам (у истицы кроме того компьютера, который она указала как вывезенный ответчиком, есть в наличии еще 2 компьютера). Общеизвестно, что стоимость компьютера находящегося в эксплуатации более 5 лет на момент вынесения решения не более 500 рублей. Указанная оценщиками сумма в 3 тыс. рублей, близка стоимости новейших компьютеров (4 тыс. руб.), превышающих по быстродействию и иным параметрам «потерянный» компьютер в несколько раз. Что касается комплектующих, то некоторые из них были установлены в компьютер (для этого и покупались), иные были установлены на другие компьютеры, — в любом случае учитывать их плюсом при оценке стоимости компьютера не правомерно. Не говоря уже о том, что данный компьютер вместе с монитором находится где-то у бывшей жены.