Православие и свобода
Шрифт:
«Умное делание» есть противостояние «закону греха»: вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих (Рим. 7, 23). «Почему мы, противоборствуя сему закону греха, изгоняем его из тела и поселяем там ум, как епископа (над всем надзирающего и всем заправляющего), и чрез него полагаем законы каждой силе души и каждому из членов тела подобающее ему. <…> Кто воздержанием очистит тело своё, а любовию соделает гнев и похотение поводом к добродетелям, молитвою же очищенный ум предстоять Богу научит, тот стяжет и узрит в себе обетованную чистым сердцем благодать…» [236] .
236
Святитель
Это отнюдь не означает, что благодать обусловлена какими-либо усилиями человека, - напротив, святые отцы утверждали самопроизвольность, «самоподвижность» Божественных энергий, их независимость и спонтанность Дух дышит, где хочет (Ин. 3, 8), - свидетельствуя о Божией свободе. Дело христианина состоит в том, чтобы настроить всё своё существо на непрестанное призывание, «уловление» и «стяжание» Духа в Его энергиях.
Господь просвещает каждого человека - мытаря и фарисея, праведника и грешника, эллина и иудея, раба и свободного, мужчину и женщину, и дело человеческой свободы, чтобы уверовать и прийти к Богу [237] .
237
Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал. У пророков написано: и будут все научены Богом. Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне (Ин. 6, 29, 45).
Человек волен просить Господа о помощи, об умножении веры: верую, Господи! помоги моему неверию (Мк. 9, 24). И Господь откликается на всякое человеческое прошение, произнесённое с верой: по вере вашей да будет вам (Мф. 9, 29), как ты веровал, да будет тебе (Мф. 8, 13), дщерь! вера твоя спасла тебя (Мк. 5, 34) и не бойся, только веруй, и спасена будет (Лк. 8, 50).
Господь уверяет человека: всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, - и будет вам (Мк. 11, 24), но Он же волен и спросить: где вера ваша? (Лк. 8, 25), упрекнуть: маловерный! зачем ты усомнился? (Мф. 14, 31). Он волен и взыскать с искусителя: А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море (Мк. 9, 42).
Вера, таким образом, становится онтологическим условием богообщения и преображения твари, залогом новой жизни и свободы [238] .
Вера и неверие не просто два отличающихся друг от друга типа познания или даже два разных качества существования, но принципиально разнородные модусы жизни, определяющие судьбу человека в вечности: Верующий в Него не судится, а неверующий уже осуждён, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия (Ин. 3, 18). Вопрос о вере - это вопрос о спасении человека: Кто будет веровать и креститься, спасён будет; а кто не будет веровать, осуждён будет (Мк. 16, 16). Черта, разделяющая веру от неверия, оказывается пропастью между жизнью вечной, Царством Небесным, пришедшим в силе, и небытием, смертью без воскрешения [239] .
238
Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день (Ин. 6, 40).
239
Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нём (Ин. 3, 36).
«Вера в Бога есть то же самое, что и Царствие Божие…– утверждает преподобный Максим Исповедник.
– Ибо вера есть безвидное Царствие Божие, а Царствие [Божие] есть вера, божественным образом обретающая [свои] формы. <…> Если же Царствие Божие есть приводимая
240
Преподобный Максим Исповедник. Творения. Кн. 2. С. 91.
Вера противопоставлена мирскому познанию, опыту. Ибо, по преподобному Максиму Исповеднику, вера есть недоказуемое ведение, та «превышеестественная связь», посредством которой мы недоказуемым и неведомым образом соединяемся с Богом в промыслительном единении. И если человек, ходивший уже стезями веры, как Пётр по водам, вновь обращается к прежним способам ведения, пишет преподобный Исаак Сирин, он приближается к гибели, начинает тонуть [241] . В нём утрачивается духовная сила, обнаруживавшая в себе действие благодатной помощи Божией и по простоте своей не входившая в исследование того, каким образом это происходило. Но как только душа обращается за разъяснениями к мирскому познанию, подобно Петру, который, увидев вокруг морскую пучину, понял, что неизбежно - по всем земным законам - должен утонуть, или как только она начинает помышлять, будто сама может позаботиться о себе силой своего разумения, как Пётр, который принялся звать на помощь, так она тут же рискует лишиться Божьего промышления: маловерный! зачем ты усомнился?
241
См.: Преподобный Исаак Сирин. Слова подвижнические. С. 117.
Как писал преподобный Исаак Сирин, «введение противно вере. Вера во всём, что к ней относится, есть нарушение законов ведения, впрочем, ведения не духовного» [242] .
Тот факт, что ведение не может быть познано «без разыскания и своих способов действования», то есть осуществляется по путям познания падшего мира, догрызающего запретные плоды, оценивается этим святым отцом как «колебание в истине». Меж тем «вера требует единого чистого и простого образа мыслей, далёкого от всякого ухищрения и изыскания» [243] : если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Вера требует живого духа, объятого пламенем любви и свободы.
242
Там же. С. 118.
243
Там же.
Благодать Святого Духа есть сила личная, свободная, живая, реально преображающая душу и действующая в ней, затрагивающая при этом все уровни человеческого существа, в том числе и рассудок, и оформляющаяся в нём в форме самой возвышенной христианской идеи. Однако тёмный языческий навык служения «стихиям мира», а также похоти плоти, похоти очей и гордости житейской (ср.: 1 Ин. 2, 16) волен исказить её до неузнаваемости, превращая из жизненного исповедания в отвлечённую мысль, в пустую абстракцию, и таким образом совратить её на путь познания, свойственный падшему естеству, преклонить её под действие «непреложных» законов внутреннего и внешнего мира, то есть законов причинности, необходимости и т. д.
Преподобный Исаак называет ведение «пределом естества» [244] , но именно над ним, этим падшим естеством, и действуют вышеуказанные непреложные законы. Оно есть роковой узел несвободы, которого человеческому познанию не дано развязать, - в лучшем случае, ему можно лишь приспособиться к законам этой несвободы. Но «вера, - утверждает преподобный Исаак, - совершает шествие своё выше естества» [245] . Вера изымает человека из земного порядка вещей, возносит выше царства необходимости, укореняя его в царстве свободы.
244
Там же. С. 119.
245
Там же.