Православие. Тома I и II

Алфеев Иларион

Второе направление готовило почву для «литургического возрождения» в Православной Церкви: оно связано с именами вы дающихся литургистов протопресвитеров Николая Афанасьева (1893—1966) и Александра Шмемана (1921—1983). Главной работой Афанасьева является книга «Церковь Духа Святого», в которой заложены основы так называемой «евхаристической экклезиологии», получившей дальнейшее развитие у Шмемана и греческого богослова митрополита Иоанна (Зизиуласа). Суть этой экклезиологии заключается в подчеркивании центральной роли Евхаристии в церковном устройстве: каждая евхаристическая община во главе с епископом воспринимается не просто как часть Вселенской Церкви, а как местная Церковь, обладающая всей полнотой церковности и через Евхаристию связанная с другими местными Церквами. В книгах Шмемана «Евхаристия», «Великий пост», «За жизнь мира», «Водою и Духом», а также в его многочисленных статьях и проповедях развивается евхаристическая экклезиология и раскрывается богатство литургического предания Православной Церкви.

Третье направление характеризовалось интересом к осмыслению русской истории, литературы,

культуры, духовности: к нему можно отнести протоиерея Сергия Четверикова (1867—1947). А.В. Карташева (1875—1960), Г.П. Федотова (1886—1951), К.В. Мочульского (1892—1948), И.М. Концевича (1893—1965), Н.А. Зернова (1898—1980). Протоиерей Сергий Четвериков (с 1942 года — схииеромонах Ново–Валаамского монастыря Сергий) был автором многочисленных трудов, посвященных русской святости и современной церковной жизни, в том числе «Оптина пустынь», «Молдавский старец Паисий Величковский», «Духовный облик отца Иоанна Кронштадтского и его пастырские заветы». Карташев, последний обер–прокурор Синода и министр исповеданий при Временном правительстве, в эмиграции сосредоточился на изучении истории Церкви: ему принадлежат труды «На путях к Вселенскому Собору», «Ветхозаветная библейская критика», «Воссоздание Святой Руси», «Очерки по истории Русской Церкви» в двух томах, «Вселенские Соборы». Федотов, в прошлом марксист, а затем специалист по западному Средневековью, в эмиграции сосредоточился главным образом на русской церковной истории: его перу принадлежат книги «Св. Филипп Митрополит Московский», «Святые Древней Руси», «Стихи духовные», «Русское религиозное сознание: христианство в Киевской Руси». Мочульский был философом и литературоведом, автором исследований о Гоголе, Достоевском, Соловьеве, поэтах «серебряного века». Концевич был автором книг «Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси» (о русской святости), «Иеросхимонах Нектарий, последний Оптинский старец», «Истоки душевной катастрофы A. Н. Толстого», «Оптина Пустынь и ее время», «Северная Фиваида» (о русском монашестве, на английском языке). Перу Зернова принадлежат многочисленные труды по истории Православия, Русской Церкви и русской эмиграции, написанные главным образом на английском языке, в том числе «Москва — третий Рим», «Церковь восточных христиан», «Русские и их Церковь», «Вселенская Церковь и русское Православие», «Восточное христианство», «На переломе», «За рубежом», «Русские писатели эмиграции», «Русское религиозное возрождение».

Наконец, четвертое направление развивало традиции русской религиозно–философской мысли: его представителями были Н.А. Бердяев (о котором говорилось выше в связи с русским религиозным ренессансом), Н.О. Лосский (1870—1965), Б.П. Вышеславцев (1877—1954), А.П. Карсавин (1882—1952), И.А. Ильин (1882—1954), протоиерей Василий Зеньковский (1881—1962). Н. Лосский был философом–персоналистом, создателем философии интуитивизма, борцом против позитивизма в философии и науке, автором книг «Обоснование интуитивизма», «Мир как органическое целое», «Основные вопросы гносеологии», «Свобода воли», «Условия абсолютного добра», «Мир как осуществление красоты». Вышеславцев, автор книг «Этика преображенного Эроса», «Кризис индустриальной культуры», «Вечное в русской философии», обращался к проблеме иррационального, разрабатывал проблемы этики пола, критиковал теории Фрейда и Юнга с позиций христианской этики. Карсавин, крупный философ, культуролог и историк–медиевист, автор книг «Философия истории», «О началах», «Восток, Запад и русская идея», «О личности», ряда религиозно–философских сочинений на русском и литовском языках, разрабатывал философские вопросы с позиций христианского персонализма и теории всеединства. Перу Ильина, видного философа и правоведа, принадлежат книги «Религиозный смысл философии», «О сопротивлении злу силою» (против учения Л. Толстого о непротивлении злу), «Путь духовного обновления», «О сущности правосознания». Вслед за русскими писателями и мыслителями XIX века Ильин разрабатывал тему патриотизма и национализма, писал о судьбе России и значении Православия для ее истории. Зеньковский интересовался различными аспектами философии и психологии (в частности, детской и юношеской психологии), был автором трудов «Психология детства», «Русские мыслители и Европа», «На пороге зрелости», «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии», «Апологетика», «Н.В. Гоголь», «Основы христианской философии». Однако наиболее значительной работой Зеньковского является фундаментальный труд «История русской философии», в котором русская философская традиция осмысливается с позиции традиционного Православия.

К этому же направлению «парижской школы» примыкали Л.И. Шестов (1866—1938) и С.Л. Франк (1907—1950). Шестов, автор труда «Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматического мышления)», ряда работ о Чехове, Достоевском, Толстом, Ницше, Бердяеве, не был христианином, хотя проблематика его трудов смыкалась с проблематикой русского религиозного ренессанса. Перу Франка принадлежат книги «Предмет знания», «Душа человека», «Живое знание», «Крушение кумиров», «Смысл жизни», «Духовные основы общества», «Непостижимое», статьи о Пушкине, Достоевском, Ницше. Франк разрабатывал философские вопросы с христианских позиций, однако в своем понимании Бога был близок к пантеизму.

Крупнейшей фигурой «русского Парижа» был протоиерей Сергий Булгаков (1871—1944), принадлежавший сразу к нескольким направлениям: его труды охватывают широкий спектр богословских, философских и церковно–исторических вопросов. Булгаков, сын священника, в молодости увлекавшийся марксизмом, был наряду с Бердяевым одним из ведущих деятелей русского религиозного ренессанса начала XX века, а в эмиграции возглавлял кафедру догматического богословия в парижском Свято–Сергиевском

институте. В его трудах влияние восточной патристики переплелось с влияниями немецкого идеализма, религиозных воззрений Владимира Соловьева и священника Павла Флоренского. Булгаков был одним из самых ярких и оригинальных богословов XX века, автором многочисленных монографий по православному богословию, среди которых «Свет невечерний», «Купина неопалимая», «Лествица Иаковля», «Агнец Божий», «Утешитель», «Невеста Агнца», «Философия Имени», «Православие. Очерки учения Православной Церкви».

В книге «Православие» Булгаков предпринял попытку систематизации церковного учения. Книга включает очерки о Церкви, Предании, церковной иерархии, вероучении, Таинствах, почитании Богоматери и святых, богослужении и иконописании, мистике и этике, об отношении Православия к государству и хозяйству, об апокалиптике и эсхатологии, о Православии и инославии. В своей книге Булгаков подчеркивает, что принцип «православия» не может быть понимаем абстрактно, вне контекста исторической реальности Церкви: «Христианство есть историческая религия не только в том смысле, что оно занимает определенное место в истории человечества, возникая и развиваясь в этой истории и связываясь с нею внешне и внутренно, но и в том более общем смысле, что боговоплощение, вселение Бога к человекам, только и может совершиться в жизни этого мира, входя во временный его контекст, следовательно, и в историю… Будучи сверхисторично, христианство не внеисторично, но имеет историю». Именно в историческом контексте раскрывается смысл церковного Предания как непрерывной преемственности веры и догматического учения, богослужения и церковного строя от апостольских времен до наших дней:

Полнота правой веры и правого учения не вмешается в сознание отдельного члена, но сохраняется всей Церковью и передается ею из поколения в поколение как предание Церкви, и это Священное Предание есть самая общая форма сохранения Церковью своего учения различными способами. Предание есть живая память Церкви, которая содержит истинное учение, как оно раскрывается в ее истории. Это не есть археологический музей или научный каталог, и это не есть даже мертвый «депозит» веры; оно есть живая сила, присущая живому организму. В потоке своей жизни оно несет все свое прошлое во всех своих частях и во все времена. Все прошлое включено в настоящее, есть это настоящее. Единство и непрерывность церковного Предания установляется самотожеством Церкви во все времена… Как ни различна эпоха первохристианства от наших дней, однако приходится признать, что это одна и та же самотожественная Церковь, несущая в едином потоке своего Предания все времена своей истории и связующая единством жизни и общины апостола Павла, и ныне существующие Поместные Церкви… Общий принцип Предания состоит в том, что каждый отдельный член Церкви в своей жизни и сознании… должен стремиться к церковному всеединству Предания и, согласно с ним, проверять себя Преданием, вообще быть самому носителем живого Предания, звеном, которое соединено неразрывно со всей цепью истории.

Центральным в миросозерцании Булгакова является учение о Софии как о ипостасном начале, посредствующем между миром и Богом: в отношении к Богу София есть Его образ, идея, имя, в отношении к миру — вечная основа мира, мир умопостигаемых идей. Софиология Булгакова, являющаяся развитием софиологии Соловьева и Флоренского, была в 1935 году осуждена митрополитом Сергием (Страгородским) и действовавшим при нем Синодом (за несколько лет до этого она была осуждена Синодом Зарубежной Церкви). Тем самым был вынесен приговор софиологии, которой Владимир Соловьев заразил русскую богословскую и философскую мысль на несколько десятилетий. Кроме того, учение Булгакова подверглось беспощадной критике со стороны В.Н. Аосского и ряда других богословов русского зарубежья. В их трудах высказана оценка учения Булгакова о Софии как чуждого Православной Церкви.

В 1950–е годы «парижская школа» была частично перенесена в Америку, куда из Франции переехали, один за другим, протоиереи Георгий Флоровский, Александр Шмеман и Иоанн Мейендорф. Все трое последовательно занимали пост декана Свято–Владимирской семинарии в Нью–Йорке, которая благодаря их руководству превратилась в ведущий центр православного богословия на Североамериканском континенте.

К «парижской школе» примыкает, хотя и существенно выходит за ее рамки, архимандрит Софроний (Сахаров; 1896—1993), автор книги «Старец Силуан», посвященной выдающемуся афонскому подвижнику XX века преподобному Силуану Афонскому. Архимандрит Софроний много лет прожил на Афоне, где был учеником и келейником преподобного Силуана, затем переехал в Париж, а в 1960–х годах обосновался в Англии: там он создал монастырь во имя святого Иоанна Предтечи. Основной темой богословия архимандрита Софрония является учение о Боге как персональном (личном) бытии и о богообщении как встрече между личным Богом и человеком–личностью. Только Сам Бог персонален в полном смысле слова, а человек есть персона в той мере, в какой он является образом и подобием личного Бога. Благодаря исполнению заповедей Христовых, молитве за мир и любви к врагам человек может реализовать в себе персональный потенциал вплоть до уподобления Богу:

Бог есть любовь; и человек–персона одарен способностью воспринять от Бога пламя сей любви. Бог есть Свет, в котором нет никакой тьмы, и мы призваны стать светом в Божественной вечности. Богу все совершенно открыто, все ведомо Ему до конца; и человек–ипостась, включенный в акт Божеского Бытия, через Бога и в Боге становится носителем всеведения… Человек — тварная ипостась; однако в своем внутреннем существе как образ Абсолютного Бога и он есть некий всемирный центр, великий и д ивный в своем конечном завершении через Сына, собезначального Отцу.