Православное богословие на рубеже столетий

Алфеев Иларион Митрополит

Скажу теперь несколько слов об учебном процессе, куррикулуме и структуре Эдесской и Нисибийской школ. Преподавание длилось три года и разделялось на два учебных семестра — летний и зимний. После пропедевтического курса студенты начинали систематическое изучение Священного Писания, а также филологических, исторических и богословских дисциплин. Изучалась, кроме того, греческая философия и литература, светская история, география и риторика [70] . Учитель риторики имел титул «мехагйаны». Философия изучалась по первоисточникам: читали, в частности, сочинения Аристотеля, Порфирия, а также сирийских авторов. Философским дисциплинам обучал «бадука»; среди философских дисциплин одно из первых мест занимала логика. Занятия письмом и каллиграфией вел «сафра» — писец. «Макрейана» учил правилам чтения.

70

A.Vццbus. History of Asceticism in the Syrian Orient. T. II. Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium 197 (Subsidia, 17). Louvain, 1960. P. 412-413.

Ключевой

фигурой в школе был «мепашкана» — толкователь. В его задачи входило преподавание библейской экзегетики. Мепашкана пользовался не только «нормативными» толкованиями Феодора Мопсуестийского; он мог обращаться и к толкованиям других греческих и сирийских авторов. Кроме того, существовала и устная традиция толкования, переходившая из поколения в поколение. Мепашкана обычно являлся и ректором, т. е. осуществлял общее духовное руководство школой.

Мепашкана–ректор не был администратором: хозяйственными и административными вопросами занимался «раббаита» — эконом. Ему было вверено все имущество школы, он отвечал за финансы, следил за дисциплиной и нес ответственность за содержание библиотеки. Должность эконома была выборной. Помощником эконома был ксенодарх, на котором лежала, в частности, забота о школьной больнице.

Несмотря на то, что ректор и эконом пользовались безусловным авторитетом, высшей властью в школе были не они, а собрание общины, в котором всегда принимали участие и учителя и ученики (последние в силу своего численного преимущества имели решающий голос) [71] . На этом собрании обсуждались все важнейшие вопросы, связанные с деятельностью школы. Именно на нем избирали эконома. На нем же принималось решение об исключении того или иного провинившегося студента из школы. Собранию были подотчетны все члены общины, включая ректора и эконома, которые не могли без согласия прочих членов общины принимать ответственные решения [72] .

71

Отмечу, что в разные времена численность учащихся в Нисибийской академии достигала 800-1000 человек.

72

Вышеприведенные сведения заимствованы главным образом из книг: В. Пигулевская. Культура сирийцев. С. 57-89; A.Vццbus. History of the School of Nisibis. Louvain, 1965.

Такая структура школы обеспечивала высокий уровень взаимного доверия между, с одной стороны, «профессорско–преподавательской корпорацией», с другой — учащимися. Немыслимым было исключение ученика из школы по «келейному» приговору нескольких членов школьной администрации. Естественно, что и отношение к эконому (совмещавшему в одном лице современные должности инспектора, помощника ректора по административно–хозяйственной части и заведующего библиотекой) было уважительным, поскольку он не назначался вышестоящими властями, а избирался самой общиной.

2) Дисциплинарные правила Нисибийской школы

Чтобы увидеть, как жила Нисибийская школа, следует обратиться к дошедшим до нас Правилам, о которых я упоминал выше. Сохранилось два сборника Правил — один составленный при Нарсае (496 г.), другой — при Энане (590 г.). Правила Нисибийской школы являются первым известным истории уставом христианской духовной школы и потому представляют для нас особый интерес.

В отличие, например, от «Похвального слова Оригену» святого Григория Неокесарийского, где, как уже было сказано, автор сосредоточен на положительной оценке деятельности учителя и ничего не говорит об отрицательных аспектах жизни школы, Правила Нисибийской школы представляют обратную сторону медали. Как говорится в обширном предисловии, необходимость в утверждении Правил была продиктована нестроениями в школе, происшедшими по вине неких «людей завистливых», «неисправимых» и «сварливых». В предисловии к первому сборнику Правил содержится предостережение всякому нарушителю школьного устава: он «будет отлучен от братства Христа и от общения с истинными верующими» [73] . В школе, которая мыслит себя братством Христа, не должно быть никого, кто «воспротивится и заспорит и не примет [эти Правила] с любовью» [74] .

73

Правила I, предисловие. Здесь и далее обе серии Правил (Правила I и II) цитируются по переводу В. Пигулевской. См. В. Пигулевская. Культура сирийцев. С. 90-106. Текст правил опубликован в книге: The Statutes of the School of Nisibis, edited, translated and furnished with a commentary by Arthur Vццbus.
– Papers of the Estonian Theological Society in Exile 12. Uppsala, 1961. P. 51-105.

74

Правила I, предисловие.

Правило 1–е говорит о порядке выборов эконома:

В то время, когда подобает выбрать и объявить эконома, соответственно порядку и обычаю каждого года, по совету нашего учителя экзегета школы и всей общины, в согласии избирают соответствующее лицо, подходящее для руководства собранием. Никто не смеет остаться в стороне, поднять раздор и смятение... Если окажется, что кто–либо так поступает, восстает против правды и ссорится, он должен быть наказан, удален из собрания и лишен права на жительство в городе [75] .

75

Правила I, 1.

Таким образом, эконом избирался по рекомендации мепашканы–экзегета (он же ректор) общим собранием учащих и учащихся. Выборы были сопряжены с раздорами и спорами; в ходе предвыборной борьбы создавались партии сторонников того или иного лица, «лоббировавшие» его кандидатуру. Эконом избирался лишь на один год. О том, как он должен вести дела, говорит следующее правило:

Эконом, который избран и которому доверено руководство собранием, должен судить нелицеприятно и не руководствоваться [только] собственным мнением и не должен вести приходы и расходы школы без двух или трех свидетелей. И не налагать наказания на провинившихся без совета с нашим учителем [т. е. ректором] и известными братьями, и что бы он ни делал, будь то наказание или прощение, или что–нибудь иное, должен делать по совету с братьями [76] .

76

Правила I, 2

Правило прежде всего предусматривает строгий надзор за финансовой деятельностью эконома. Кроме того, оно дает эконому право по совету с ректором и «известными братьями» наказывать тех или иных провинившихся школяров. Возможно, здесь подразумевается телесное наказание: одно из наиболее распространенных в древности и — скажем прямо — наиболее эффективных средств педагогического воздействия. Правило подчеркивает важность для эконома все свои действия согласовывать с «братьями».

Если решение о наказании провинившегося могла выносить «администрация» школы (т. е. эконом по совету с ректором–экзегетом и «известными братьями»), то решение об исключении принималось общим собранием:

Если некоторые из братьев... будут застигнуты при прелюбодеянии, разврате, воровстве, колдовстве или в мнении, противоречащем истинной вере, или опустятся до того, чтобы распространять суетность, то есть клевету, злословие, распущенность, ложь, или украдкой переходить из дома в дом ради выпивки, ссор или бунта, все собрание должно постановить не допускать их в школу и удалить из города [77] .

Среди нисибийских студентов были распространены те же пороки, что имеют место в некоторых современных учебных заведениях: кое–кто из школяров был не прочь выпить, мог повздорить с другими братьями, залезть в чужой карман и т. п. Если за эти преступления полагалось изгнание из школы, то рукоприкладство каралось менее строго; ограничивались публичным наказанием виновного:

77

Правила I, 3.