Православной маме. В ожидании первенца

Под общей редакцией О. Голосовой

Художник Ю. Тимошенко

Что такое любовь? Каждый из нас хоть раз в жизни отвечал для себя на этот вопрос. Но приближались ли мы в своих ответах к духовной сущности любви, той, которая неотрывна от брака? Чаще всего любовь представляется нам неким «кипением чувств», в то время как истинная любовь, по словам апостола Павла, означает совсем иное.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и знание упразднится (1 Кор. 13: 4–8).

А ведь к такой любви мы и призваны, и полностью она может реализовать себя только в отношениях с одним человеком.

Ведь самым полным выражением любви друг к другу между мужчиной и женщиной всегда было супружество. «Любовь начинается в тот момент, когда я прозреваю его глубины, когда вдруг я вижу его сущность. Конечно, когда я говорю «я вижу», я не хочу сказать «постигаю умом» или «вижу глазами», но – «постигаю всем своим существом», – писал митрополит Антоний Сурожский (Блум). В браке Бог открывается супругу в иконе, образе другого супруга, и цель брака – это как постижение этого образа есть созидание этой иконы. Как это понять? В таинстве брака два различных существа, два человека соединяются в одно новое существо (двое во едину плоть), в котором не исчезают, не растворяются их личности. Но наоборот, брак помогает узреть в супруге затемненный образ Божий и своей любовью помочь супругу восстановить его. В браке происходит столь тесное единение, что двое оказываются способными зачать или создать новую жизнь, еще более отличную от них, хотя от них и происходящую – ребенка.

Конечно, не всякое соединение мужчины и женщины есть брак, хотя, как мы знаем, в результате тоже двое соединяются в «едину плоть», и может зачаться новая жизнь. Соединение ради удовлетворения своей похоти вне брака называется блудом, и духовные последствия его очень тяжелы и для мужчины, и для женщины.

Ни в одном другом человеческом союзе нет таких возможностей и таких препятствий для взаимного познания и любви, как в браке. Мужчина и женщина соединяются в браке, чтобы быть вместе, и это соединение, со-бытие есть взаимное обладание и постижение друг друга, в котором раскрываются все их силы и все их немощи. Это познание и обладание дается Богом как дар, но как всякий Божий дар, как дар веры, молитвы, дар любви требует от человека усилий по его сохранению и преумножению. Иначе источник любви в наших сердцах замусоривается и иссякает.

Ведь христианский брак не оканчивается с нашей земной жизнью, а продолжается в вечной. Конечно, там уже не будет потребности ни в телесной близости, ни в чадородии. Это все совершается здесь, это все дела «нынешнего века». Но любовь не прейдет. «Тайна сия велика есть», – писал апостол, и мы не знаем как будет выражаться любовь после Воскресения. Но Новый Завет учит нас, что брак наш настолько важен и спасителен, что приравнивается к Церкви, и так и называется в Писании – Малая Церковь. Потому что христианским браком мы называем такой брак, в котором любовь к супругу интимно, глубоко внутренне связана с любовью к Богу, так что любовное постижение человека становится и постижением Бога.

На вопрос: «грех ли половые отношения?» христианство отвечает: тело само по себе не является грехом – Христос, воплотившись, освободил наше естество от рабства греху и освятил наше тело. Очень важно знать, что сами отношения между мужчиной и женщиной, как духовные, так и душевные и телесные, благословлены Богом, и в браке как в таинстве освящаются Им. Но человек пал, природа его повредилась грехом, а грех действует в нас как сила разделения, противления. В половых отношениях греховность нашего естества проявляется максимально, не потому что плохи сами по себе отношения, а потому что грех внутри самих мужчины и женщины, и проявляется между ними как разделяющая сила в момент соединения. Грех в половых отношениях это то, что не дает им стать действительным соединением – «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская» (1 Ин. 2:16). Эгоизм и похоть – вот два двигателя секса (понимаемого как реализация половых влечений) и две главные помехи полового со-единения, соединения брачного и священного [1] .

«Особенностью секса является то, что, будучи органически связанным с одним из высочайших божественных даров человеку, с даром любви, он именно поэтому является сосредоточием трагической двусмысленности, свойственной падшей человеческой природе. Действительно, с одной стороны, секс не только выражение любви; он сам по себе есть любовь. Но с другой стороны, он есть выражение <…> человеческой принадлежности к животному миру, радикальной раздробленности человеческой природы и жизни, потери им своей целостности. Два полюса и двигателя секса – любовь и похоть – безнадежно смешались, и невозможно отделить и изолировать одно от другого. <…>

Было бы ошибкой думать, что Церковь, осуждая секс вне брака и считая его вне брака «плохим», просто утверждает, что в браке он «хорош». Ибо суть дела в том, что – в браке или вне его – секс, в той степени, в какой он отождествляется с похотью, целиком принадлежит миру сему, чей «образ проходит», и который в своем теперешнем образе не наследует Царства Божия. <…>

Если секс запрещается вне брака и разрешается в браке, то именно потому, что брак – несмотря на свое искажение в падшем мире – принадлежит к более высокому видению, способен войти в Царство Божие, в то время как простое удовлетворение человеком своих «естественных» порывов и страстей – естественное и «функциональное», как это может показаться, – не только не принадлежит к такому уровню, но в конечном счете ведет к его разрушению и таким образом оказывается «против природы». <…>

И именно по этой причине Церковь осуждает, как поистине демонические, те идеи и направления, которые <…> призывают к сексуальному освобождению. Если секс – его понимание и придаваемое ему значение – всегда был для Церкви «пробным камнем» всей человеческой нравственности, то это не из-за болезненного и тайного обуяния плотью, как в наше время многие думают: в действительности болезненность и тупая одержимость становятся все больше и больше отличительным признаком «освобожденного секса», всяческих попыток сделать секс единственным содержанием человеческой жизни и любви. Наоборот, это связано со знанием Церковью истинной природы человека и его истинного призвания, с ее знанием того, что такое «освобождение» в конечном счете ведет к полному рабству и, таким образом, к его саморазрушению как человека» [2] .

Церковь благословляет соединение мужа и жены в таинстве венчания. Библейский идеал брака, данный в заповедях Моисею, касается всех людей независимо от их вероисповедания или, для христиан, степени их воцерковленности. Поэтому древняя Церковь признавала и не «перевенчивала» христиан, состоявших до обращения в языческом или иудейском браке. Совершенно ошибочно считать, что невенчанный брак не является браком и тем более, как иногда приходится слышать, является блудом [3] .