Православные праздники в рассказах любимых писателей
Шрифт:
«Се Мати твоя!» – продолжает Христос, обращаясь к ученику Своему и указывая на Пречистую Марию взглядом, последним, прощальным приветом Сына Матери. «Вот Матерь твоя! – как бы так говорил ученику Своему. – Я ухожу из этого мира и оставляю тебе Матерь Свою: воздавай Ей благоговейное почитание, исполняй Ее волю, прибегай к Ней в скорбях, нуждах и печалях, призывай Ее на помощь во всех твоих немощах и тревогах; Она принесет тебе утешение, защиту и будет твоею заступницею».
Ученик уразумел волю умирающего Спасителя. Он принял Богоматерь в дом свой, заботился о ней как сын и до самой Ее кончины не покидал Ее. В Иоанне Богослове подан человечеству образец, с каким благоговейным почитанием мы, люди, должны обращаться к Божией Матери, Которой в лице его Сам Спаситель как бы усыновил нас; как мы должны во всю жизнь не расставаться с Нею и во всех обстоятельствах жизни прибегать к Ней и к Ее заступничеству.
Из книги «Земная жизнь Пресвятой Богородицы»
Глава 6
Покров Пресвятой Богородицы
Покров
Много раз являлась Пресвятая Богородица отдельным великим святым, обычно в сопровождении одного или двух апостолов Христовых, а преподобному Серафиму Саровскому являлась и одна. Но никогда и никому не являлась Она в такой славе, как в константинопольском Влахернском храме, в этот великий праздник, именуемый Ее Покровом.
В храме было множество народа, и в его числе стояли блаженный Андрей, Христа ради юродивый, с учеником своим Епифанием.
Совершалось всенощное бдение. Народ горячо молился об избавлении от нашествия варваров, которые уже подошли к самому Константинополю.
Около четырех часов утра блаженный Андрей внезапно увидел под сводами храма стоящую на облаках Пресвятую Богородицу, окруженную сонмом Ангелов, апостолов, пророков, святителей и множеством великих святых.
Блаженный Андрей спросил Епифания: «Видишь ли ты Госпожу и Царицу Мира?» – «Вижу, отец мой духовный, и ужасаюсь», – ответил Епифаний.
На глазах их обоих Пресвятая Богородица сошла вниз, вошла в алтарь и долго молилась Богу, стоя на коленях пред престолом. Потом встала, вышла на амвон и, сняв с себя сиявшее небесным светом и блиставшее молниями большое покрывало, распростерла его над всем молящимся народом.
На этом внезапно окончилось чудесное видение Андрея и Епифания.
Утром всем стало известно, что на рассвете варвары сняли осаду Константинополя и ушли.
Святитель Лука (Войно-Ясеиецкий)
Иван Шмелев
Покров
Отец ходит с Горкиным по садику и разговаривает про яблоньки. Редко, когда он говорит не про «дела», а про другое, веселое: а то все рощи да подряды, да сколько еще принанять народу, да «надо вот поехать», да «не мешайся ты тут со своими пустяками». И редко увидишь его дома. А тут, будто на гуляньи или когда ездил на богомолье с нами, – веселый, шутит, хлопает Горкина по спинке и радуется, какая антоновка-то нонче богатая. Горкин тоже рад, что отец душеньку отводит, яблочками занялся, и тоже хвалит антоновку: и червь не тронул, и цвет морозом не побило, а вон белый налив засох, от старости, пожалуй.
– Коль подсаживать, так уж онтоновку, Сергей Иваныч… – поокивает он ласково, – пяток бы еще корней, и яблока покупать не будем для моченья.
Я вспоминаю, что скоро радостное придет, «покров» какой-то, и будем мочить антоновку. «Покров»… – важный какой-то день, когда кончатся все «дела», землю снежком покроет, и – «крышка тогда, шабаш… отмаялся, в деревню гулять поеду», – говорил недавно Василь-Василия.
И все только и говорят: «Вот подойдет „покров“ – всему развяза». Я спрашивал Горкина, почему – «развяза». Говорит: «А вот, все дела развяжутся, вот и „покров“». И скорняк говорил намедни: «После „покрова“ работу посвалю, всех на зиму покрою, тогда стану к вам приходить посидеть вечерок, почитать с Панкратычем про священное». А еще отец говорил недавно:
– Хочу вот в Зоологическом саду публику удивить, чего никогда не видано… «Ледяной дом» запустим с бенгальскими огнями… вот, после «покрова», уж на досуге обдумаем.
Что за «Ледяной дом»? И Горкин про дом не знает – руками так, удивляется: «Чудит папашенька… чего уж надумает – не знаю». И я жду с нетерпением, когда же придет «покров». Сколько же дней осталось?..
– А ты вот так считай – и ждать тебе будет веселей, а по дням скушно будет отсчитывать… – объясняет Горкин. – Так вот прикидывай… На той неделе, значит, огурчики посолим, на Иван-Постного, в самый канун посолим… а там и Воздвиженье, Крест Животворящий выносят… – капустку будем рубить, либо чуток попозже… а за ней, тут же наскорях, и онтоновку мочить, под самый под «покров». До «покрова» три радости те будет. А там и зубы на полку, зима… будем с тобой снег сгребать, лопаточку тебе вытешу, мой Михайлов день подойдет, уж у нас с тобой свои посиделки будут. Будем про святых мучеников вычитывать, запалим в мастерской чугунку сосновыми чурбаками. И всего у нас запасено будет, ухитимся потепле, а над нами Владычица, Покровом своим укроет… под Ее Покровом и живем. И скажет Господу: «Господи, вот и зима пришла, все нароботались, напаслись… благослови их. Господи, отдохнуть, лютую зиму перебыть, Покров Мой над ними будет». Вот тебе и – Покров.
Так вот что это – Покров! Это – там, высоко, за звездами: там – Покров, всю землю покрывает, ограждает. Горкин и молитвы Покрову знает, говорит: «Сама Пречистая на большой высоте стоит, с Крестителем Господним и твоим Ангелом – Иван-Богословом, и со ангельскими воинствами, и держит над всей землей великий Покров-омофор, и освящается небо и земля, и все церкви засветятся, и люди возвеселятся».
А я – увижу? Нет: далеко, за звездами. А один святой человек видал, дадено ему было видеть и нам возвестить – в старинном то граде было, – чтобы не устрашались люди, а жили-радовались.
– Потому, милок, и не страшно нам ничего, под таким-то Покровом. Нам с тобой не будет ничего страшно: роботай – знай – и живи, не бойся, заступа у нас великая.
Теперь, ложась спать, я молюсь Богородице Казанской – темная у нас икона в детской. Молюсь и щурюсь… Вижу лучики – лучики лампадки, будто это на небе звездочки, и там, высоко, за звездами, – сверкающий омофор-Покров. И мне ничего не страшно.
Если бы увидать – там, высоко, за звездами?!.
Вот и канун Ивана Постного – «усекновение Главы Предтечи и Крестителя Господня» – печальный день.
Завтра пост строгий: будем вкушать только грибной пирог, и грибной суп с подрумяненными ушками, и рисовые котлетки с грибной подливкой; а сладкого не будет, и круглого ничего не будет, «из уважения»: ни картошки, ни яблочка, ни арбуза, и даже нельзя орешков – напоминают «Главку». Горкин говорит, что и огурчика лучше не вкушать, одно к одному уж пусть. Но огурчики длинные!.. Бывают и вовсе круглые, «кругляки», а лучше совсем не надо. Потому, пожалуй, в канун огурцы и солят.