Прайд

Махавкин Анатолий

– Срочное дело, – тихо сказал я, пресекая его попытку захлопнуть дверь, – двойная оплата.

Привратник ещё раз попытался потянуть дверь на себя и призадумался, рассматривая гостя. Странное выражение промелькнуло в его человечьих глазках, и он потряс сжатым кулаком.

– Постой тут, Гордель тебя возьми, – хрюкнул он, – спрошу хозяина. Если он согласится, то пожалуйста, а если нет – иди к Горделю.

– Дай ему это, – сказал я и протянул тресп Зары: игрушку пригодную лишь для ношения на шее, – скажи, у меня есть ещё.

Человек узнал предложенный ему предмет, это

я сразу понял, по его опустившимся бровям, но постарался виду не подавать. Быстро кивнув, он исчез в сумраке коридора. Я оглянулся, ощущая на себе чей-то пристальный взгляд и одновременно размышляя, не становлюсь ли параноиком. А как я хотел, целый букет психических заболеваний – вещь, крайне необходимая загнанному льву в окружении охотников.

Но в этот раз я не ошибся: драчуны у кафе прекратили потасовку и теперь внимательно смотрели на меня. Зрители – тоже. Хм.

Шаркающий топот возвестил о возвращении привратника. На небритой лоснящейся физиономии разливалось загадочное выражение, будто человек задумал хитрую шутку и с огромным трудом, удерживает её в себе. Кроме того, мятая роба, под которой прятались бесформенные телеса, начала заметно оттопыриваться на боку. Э-эх, похоже все были правы и я, как полный идиот, шагал в западню. Ну ладно, люди старались, не стану их расстраивать.

– Эт-та, Гордель, тебя возьми, – прошамкал человек, – мастер ждёт у себя в кабинете. Спрашивал, как тебя звать.

– Не помню, – спокойно сказал я и сделал шаг вперёд, вынудив голема попятится, – веди, давай.

Я находился в длинном узком коридоре, с высоким сводчатым потолком, прячущемся во мраке. Стены, оклеенные плотной бумагой, были увешаны множеством картин. Около каждого полотна висела на специальной подставке тонкая свечка, закрытая прозрачным футляром. Того небольшого освещения, которые давали крохотные огонёчки было вполне достаточно, для использования обычного зрения.

Шагая по коридору, я успевал рассматривать картины, оценив их старину. Всё это были пейзажи, вызывающие у меня стойкое чувство узнавания, хоть я точно знал, что никогда раньше не видел этих мест.

– Дежавю, – недовольно пробормотал я и тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения.

– Чего? – откликнулся мой проводник и сделал попытку повернуться.

– Иди, иди, тебя это не касается.

Мы подошли к полуприкрытой двери, за которой разливался мягкий синий свет. Его лучики проникали в коридор через узкую щель протягиваясь полоской по дощатому полу. Толстяк безжалостно растоптал голубую линию и толкнул дверь. После этого издал протяжное хрюканье, напоминающее приглашение, и сделал попытку отступить в сторону.

Получилось плохо – мне пришлось едва ли не протискиваться мимо распухшей зловонной туши и вряд ли эту близость можно было назвать желанной.

Так или иначе, но я оказался в кабинете, больше напоминающем небольшую библиотеку: все стены состояли из стеллажей, заполненных всевозможными книгами: от крошечных инкунабул, до огромных фолиантов в деревянных и металлических обложках. Между книжными полками я заметил три секции, где под стеклом лежали странные предметы, назначение большинства которых для меня было загадкой. Единственное, что я мог сказать о всех – древние. Гораздо старше, чем самые старые, из имеющихся здесь книг.

Посреди всей этой антикварной рухляди, занимая едва ли не весь кабинет, располагался огромный массивный стол, попиравший дощатый пол мощными ножками. На его гладкой поверхности сиротливо лежала небольшая рукописная книжица, испуганно жавшаяся к чернильнице с набором перьев.

Кроме того, имелись три глубоких и по виду, весьма комфортных, кресла, рассеянно расползшихся по всему помещению.

Поскольку все предметы в комнате выглядели весьма солидно, тщедушная фигура хозяина абсолютно терялась на фоне, принадлежащих ему, вещей. Больше всего крошечный антиквар напоминал иссушённую годами мумию, которую какой-то неведомый шутник усадил в неудобный стул с высокой спинкой. Это чучело внимательно разглядывало меня, неожиданно живыми, на пергаментном лице, глазами.

– Добро пожаловать, – квакнуло ископаемое, даже не пытаясь подняться, – не желаете ли разоблачиться? Слава Мотрину у меня в кабинете весьма благопристойная атмосфера, способствующая сохранению старых костей, сбереги их Земма.

– Воздержусь, – буркнул я, ощущая за спиной неодобрительное посапывание привратника, – боюсь, болезнь, полученная мной на раскопках, может смутить неподготовленного человека.

– Я, слава Земме, не страдаю обычными предрассудками, – карлик пожал плечами, однако я заметил, как по его сморщенной физиономии скользнула смутная тень, – однако, чем бы вы не руководствовались, желание клиента – закон для меня. Можете располагаться в одном из кресел и излагать цель вашего посещения.

Ну хорошо, я присел в самое дальнее, от стола кресло и заметил, как толстяк привалился к двери, преградив выход наружу. Смешной…

Тем временем, Кардл положил на стол тресп, принесённый мной и внимательно посмотрел на него через линзу в металлической оправе. На его физиономии расцветало отвращение, но с оружием антиквар обращался осторожно, значит видел не в первый раз.

– Порождение Горделя, – бормотал мастер, то приближая, то отдаляя прибор, – сколько же ещё осталось таких штук после Запрета, спаси нас Мотрин!

– Собственно Запрет меня и интересует, – бросил я, – кое какая информация, скрытая от всех остальных. Мне, как ведущему раскопки, позарез нужны эти сведения.

– Почему-то я не удивлён, – пробормотал антиквар и прищурился, глядя на меня, – стало быть королевская библиотека вас не удовлетворила, и кто-то направил вас ко мне.

– Один знакомый защитник, – я с трудом удержался от смешка, – сам он не смог дать ответы на все вопросы.

– Легор, – окликнул громилу старик, – будь любезен, позови Чарду и Череда, благослови Земма их обоих. Скажешь им, у нас особый гость, поэтому нам потребуется вся информация, которую мы можем предоставить по Запрету, возьми его Гордель. Кроме того, сходи, будь любезен в Гнев Танаиса и попроси четыре…Нет, лучше – пять кувшинчиков моего любимого. Да смотри не перепутай, отродье Горделя! Иначе я заставлю тебя самого выпить ту бурду, которую принесёшь.