Праздник навсегда !
Шрифт:
– Что же дальше было?
– Последняя надежда осталась на помощь Божию. Взял я икону Богородицы, вынес на двор, подошел к умирающей собаке и взмолился: "Матерь Божия, спаси собаку! Исцели ее. Если выздоровеет, то в честь Тебя построю часовню".И вот чудо! На следующее утро Ассоль стала поправляться. Так и появилась необходимость построить третью часовню в честь Успения Богородицы. Ведь все это выпало как раз на Успенский пост.
– Скорбями к Богу идем, а благополучием во тьму кромешную, - заключил Арсений мой рассказ.
–
Арсений медленно перекрестился и степенно пригубил стакан с водой из источника "Утоли моя печали".
– Чудна водица, - сказал Арсений.– А ну-ка Владимир, подай, мил друг, полотенце, я умоюсь ею.
Я поставил ему на колени небольшой тазик и наливал воду из бутылки в его морщинистые ладони. Старик умывал лицо и приговаривал с умилением:
– Слава Тебе, Господи! Слава Тебе за все! После окончания процедуры он откинул голову назад и закрыл глаза. Потом сказал:
– Знаешь, что, мил человек, я скажу тебе~ Родничок-то этот совсем необычный. В нем сила большая, неимоверная. Но самое удивительное то, что жила этого родника начало берет в Святой Земле, в Иерусалиме. Вот оно что! Но это большая тайна и до времени должна быть сокрыта от людей. Понял ты? И людей туда не води покамест. Место это до времени должно храниться от людских глаз.
У меня сердце затрепетало от его слов, так как подтвердилась моя давняя догадка о том, что и часовня эта, и источник, и место - будто закрытые до времени двери, но когда-нибудь они откроются, и произойдет что-то совершенно удивительное, сказочное. Правда, когда и что - неведомо.
– Будут просить тебя провести, а ты говори, что, дескать, некогда, не могу, в общем придумай что-нибудь. Когда будешь ходить туда, никого с собой не бери и воду не давай никому. Рано еще. Придет час, тогда тысячи людей найдут там упокоение душ и сердец своих.
– Но это еще не все, дедушка, ведь дальше в горах есть еще два источника, только туда далеко идти, и спрятаны они так, что сами порой плутаем, найти не можем. Если через один еще хребет перевалить, то в глухом лесу есть остатки монастыря Темные Буки, говорят, что в старину власти ссылали туда женщин, уличенных в занятиях черной магией, колдовством. К нему идти нужно через ущелье, где с одной стороны скала красная и папоротник растет. Холод могильный пробирает, когда идешь через ущелье, так и норовишь шагу прибавить, но ноги не слушаются и отказываются подчиняться, будто вяжет их невидимыми путами. Местные те места стороной обходят и ни за что не согласятся показать вам красную скалу. Мы сами нашли это ущелье по рассказам, когда подземное озеро искали.– Меня понесло, так как я сел на своего любимого "конька". Ибо о своих местах готов говорить без устали часами.
– Говорят, что за третьим перевалом, под горой, есть пещера, в которой располагается подземное озеро. В давние времена какая-то царица в водах этого озера омолаживалась, а потом приказала засыпать его землей, чтобы никто не смог воспользоваться волшебными водами. До нас дошли слухи, что люди видели пещеру, ведущую к этому таинственному озеру. Грибники случайно набрели. Однако вовнутрь заходить по- боялись, а когда все-таки нашлись смельчаки - искали то место, ту пещеру, но она как под землю ушла. Нет, и все! Мы тоже искали, но, видимо, не всякому открывается это озеро.
Я мысленно переживал наши прошлые путешествия в поисках омолаживающего озера. Бросив взгляд на старца, заметил, что тот меня не слушает, вернее, внимание его приковано к чему- то другому. Я умолк. За окном на дереве сидела взволнованная, взъерошенная сорока и громко трещала о чем-то своем.
– Вы меня не слушаете?– наконец спросил я.
– Погоди, Владимир, тише, - попросил старец, подняв палец вверх.
Арсений был чем-то озабочен, я сел на стул, чтобы не создавать шумов.
– Слышишь?– таинственно произнес Арсений.
– Что?
– Птица Божия говорит нам что-то, весть принесла.
Я посмотрел на лицо старика, оно было серьезным и, судя по его выражению, о шутке не могло быть и речи. Пожав плечами, я сказал:
– Что она говорит?
Как только я стал вслушиваться в сорочий гомон, она улетела.
Арсений взял свой посох, встал и сказал:
– А ну-ка, пойдем.
– Куда, дедушка, идти-то, дождь на улице. Скользко. Что случилось?
Арсений решительно направился к выходу. Ассоль подняла голову и насторожилась, так как ей передалось возникшее волнение.
– Пойдем, Владимир, пойдем, мил человек. Я сам толком не знаю, но идти нам нужно. Не медли.
Я подчинился намерениям старика идти неизвестно куда под проливным дождем. Взял старый зонт, потом надел сапоги, а Арсений все торопил:
– Поспешай, Владимир, поспешай, а то не успеем.
– Да куда не успеем?– вырвалось у меня недоумение от странного поведения старца.
– Да ты не гневайся, мил человек, так надо, - сказал старик с извинением в голосе.
Я держал Арсения под руку крепко, мы спускались вниз к автотрассе. Два раза падали, испачкались, а Арсений приговаривал:
– Это ничего-ничего, мелочи, да и только.
Наконец мы спустились к железнодорожной насыпи.
– Куда теперь?– - спросил я и, посмотрев на белые зрачки старика, устыдился своего раздражения относительно причуд этого немощного человека.
– Сейчас, сейчас, - говорил старик, прислушиваясь к чему-то.