Предание о трех принцах

Азимов Айзек

Затем принцессе представили принца Секундуса, и она спросила:

— Вы, надо полагать, тоже из Микрометрики?

— Да, ваше императорское высочество. Принц Примус — мой брат.

— Ваша Микрометрика к тому же беднейшая из всех стран. Если вы с братом надумаете делиться, то окажетесь на грани настоящей нищеты.

И отвернулась от него. Принц Секундус тоже отошел от принцессы и, заняв свое место подле братьев, прошептал старшему:

— Она забудет о нашей бедности, когда увидит мое мастерство.

Когда принцессе представили принца Терциуса, она

чуть не рассмеялась:

— Еще один из Микрометрики?

— Мы — трое родных братьев, ваше императорское высочество, — объяснил принц, — и тем, что принадлежит нам, мы владеем сообща.

— Но вам почти ничего и не принадлежит.

— Вы правы, у нас нет денег и власти, — согласился принц Терциус, — но мы и наш народ живем счастливо. А стоит поделиться счастьем, как оно умножится.

— Не доводилось видеть, — сказала так принцесса и отвернулась.

Принц Терциус вернулся на свое место и шепнул братьям:

— Она богата, а наша страна так нуждается в деньгах. Но красота принцессы холодна, и богатство не принесло ей счастья.

На следующее утро старший из принцев приготовился продемонстрировать свои подвиги. Он нарядился в великолепный наряд атлета, подаренный ему императором, и теперь стоял перед зеркалом, любуясь своими мускулами. Принц Примус был до крайности доволен собой.

В этот момент послышался робкий стук в дверь, и, когда принц провозгласил «входите», в комнате появилась младшая помощница горничной с вазой яблок.

— Это что еще? — строго спросил принц Примус.

— Я подумала, что вам потребуется подкрепиться перед выступлением, ваше высочество.

— Что за чепуха. У меня есть все, что нужно. Унеси прочь эти дурацкие яблоки.

Служанка опять сильно покраснела, но продолжила:

— Ваше высочество, я сомневаюсь в том, что вам стоит браться за выполнение задания.

— Это еще что такое? Почему бы мне за него и не взяться? — Произнося эти слова, принц Примус напружинивал мускулы и любовался собой в зеркало. — Тебе что, кажется, что я недостаточно мужественен?

— Конечно, вы достаточно мужественны в глазах всех людей на свете, но не в глазах нашей принцессы. Ей невозможно угодить, и будет ужасно, когда такой прекрасный принц, как ваше высочество, обратится в мраморную статую.

Принц Примус расхохотался.

— Принцесса не может быть настолько жестокой, чтобы я не сумел угодить ей. И хватит болтать! Тебе следует говорить только тогда, когда к тебе обращаются. Убирайся отсюда, служанка!

И маленькая служаночка в одно мгновение исчезла из его покоев, едва успев сделать реверанс.

Принц Примус вышел на большую арену. Всю ее окружали трибуны, а над трибунами возвышался шелковый балдахин. В самом центре сидел император, справа от него расположилась принцесса Меливерса. Все придворные, среди них было много прекрасных юных дев и юношей, тоже собрались на трибунах. На одной из скамей сидели братья Секундус и Терциус. Принц Примус встал лицом к трибунам, и слуги разложили перед ним разные атлетические

снаряды.

Сначала принц подошел к целой горе штанг. Самую легкую из них он небрежно отбросил в сторону, хотя поднять такую было бы трудно даже очень сильному человеку.

Затем он стал одну за другой поднимать более тяжелые, сначала охватывая их двумя руками и рывком подбрасывая на уровень плеч, а затем с большим усилием даже над головой. Когда принц поднял самую большую из штанг, все придворные принялись неистово аплодировать. Ни один человек на свете не смог бы даже приподнять такую тяжесть.

А под конец принц взвалил на свои плечи толстый железный прут и затем свел его концы таким образом, что оба они оказались перед его лицом. А потом снова развел их, поднял прут над головой и отбросил в сторону. Каждая часть его выступления вызывала гром аплодисментов придворных. Даже сам император одобрительно кивал. Только одна принцесса не аплодировала и не кивала.

Тогда император наклонил к дочери голову и тихо сказал:

— Дорогая, этот принц поистине самый сильный человек из всех, кого я знаю. Совсем неплохо было бы иметь такого наследника для нашего трона.

Но дочь его холодно ответила:

— По моему мнению, таких силачей надо в цирке показывать, ваше императорское величество мой отец, но замуж за такого я не собираюсь. Разве в моей спальне есть штанги или железные прутья, которые необходимо сгибать или подбрасывать? Наблюдать же за тем, как он то напружинивает, то расслабляет мускулы мне, право, скоро надоест. А уж если он попытается обнять меня, то непременно сломает мне одно-два ребра.

Она величественно встала, и все стихли.

— Принц Примус, — раздался ее звучный голос.

Принц скрестил на груди руки и обратил к принцессе лицо, на котором застыло самонадеянное выражение. Она продолжила:

— Вы самый сильный человек, которого я когда-либо видела, и я благодарю вас за старания быть приятным мне. Но я не хочу видеть вас своим мужем. Извольте подвергнуться наказанию.

Последовало несколько загадочных пассов (она ведь и вправду была очень образованная принцесса), и ослепительно ярко вспыхнуло волшебное пламя. Придворные побыстрее зажмурили глаза, и только принцы Секундус и Терциус, которые ничего подобного не ожидали, были на минуту-другую почти ослеплены.

Когда зрение к ним вернулось, они с ужасом увидели, как грузят на тележку какую-то статую, чтобы отвезти ее в главную аллею парка, по которой принцесса совершала свои утренние променады.

Этой статуей стал их старший брат принц Примус, по-прежнему со сложенными на груди руками и лицом гордым и красивым.

Принц Терциус был очень грустен в тот вечер. Ему еще не доводилось терять брата, и теперь он понял, до чего это неприятно.

Он сказал принцу Секундусу:

— Не думаю, чтобы нашему отцу, его королевскому величеству, это могло понравиться. А уж что касается нашей матушки, ее королевского величества, то она просто в ужас придет. Как мы осмелимся сообщить им об этом?