Предания об услышанных мольбах
Шрифт:
Старшему брату Жу-ну, по прозванию Сы-юань, Чжи сказал так:
— Я освободился от прежней плоти и пребываю в довольствии и радости. У меня нет иных занятий, кроме чтения книг. Так что прошу обо мне не беспокоиться. Благополучие сопутствует только тому, кто неустанно совершенствовался в вере, всецело предавался благодеяниям. Я через два года выучусь и буду рожден в царской семье. Вместе со мной в зале Благости проходят обучение еще пятьсот человек. Все они вознесутся на шестое небо[89]. И мне полагалось бы вознестись, но ради спасения предков я перепутал свою судьбу. И вот теперь один только я буду рожден в царской семье.
В седьмой день седьмого месяца пятого
Еще Чжи сказал:
— Наших предков ожидает кара за многие грехи, и вам надлежит совершить по ним поминовение. Я ныне принимаю человеческое обличье, и за меня радеть незачем. Порадейте за наших предков! Вам, отец и старший брат, желаю неустанно множить свои заслуги! Когда будете совершать подношение пищей, следите, чтобы она была свежей. Радения о предках совершайте по порядку, начиная с первопредка и переходя к последующим. Если такой порядок не будет соблюден, ваши хлопоты окажутся напрасными. Вы должны радеть за всех одинаково и как будто на их месте вы сами. Блага предков тогда умножатся.
В семье Цзо была служанка. Перед одним из возвращений Чжи она вдруг заболела и была при смерти: все тело ныло от боли. Чжи сказал:
— Эта женщина хотела убежать от нас, не понеся наказание плетью. Но избежать наказания ей так и не удалось!
Служанку допросили, и она призналась:
— Я и вправду хотела бежать: заранее договорилась об этом с одним господином. Но назначенный день прошел, а я так и осталась здесь.
Тщеславие и Благочестие
Ли Хэн, по прозванию Юань-вэнь, был уроженцем Цяого. Когда он был еще совсем молод, его навестил некий шрамана и сказал:
— Вам уготовано благое воздаяние. Однако впоследствии оно обернется для Вас неудачей. Вы могли бы жить в бедности и предаваться религиозному совершенствованию, а не служить чиновником. Тогда Ваши блага возрастут, а неудачи уменьшатся. Поразмыслите же об этом!
Хэн был не в меру честолюбив да к тому же из бедной семьи. Он расспрашивал шрамана лишь о том, до каких чинов дослужится, а вовсе не о смысле религиозного совершенствования. Шрамана подал ему сутру в один свиток, а он не соглашался ее принять, допытывался только, какие почести и блага его ожидают. Шрамана на это сказал:
— Вы будете одеваться в золото и пурпур и управлять тремя округами. Но лучше бы Вам ограничиться одним округом.
— При таком почете и богатстве разве будешь опасаться грядущих бед?! — воскликнул Хэн.
Шрамана остался у Хэна на ночлег. Среди ночи Хэн поднялся и увидел, что шрамана заполнил собой все ложе. Хэн позвал домочадцев подсмотреть за ним, а тот тем временем превратился в большую птицу, взлетел и уселся на крыше дома. Наутро шрамана принял прежнее обличье и ушел. Хэн хотел было выйти за ворота и проводить шрамана, но того как и не бывало. Хэн понял, что перед ним было божество, и отныне принялся служить Будде. Однако он не сумел соблюсти себя в чистоте.
Впоследствии Хэн стал наместником в округах Сиян, Цзянся и Луцзян, а также военачальником с титулом Бросок Дракона. В годы под девизом правления Великое процветание (318—312) он был казнен за участие в бунте Цянь Фэна[90].
Гуаньшиинь спасает от плена
Доу Чжуань был уроженцем округа Хэнэй. В годы под девизом правления Вечный мир (345—356) наместником в Бинчжоу был Гао Чан, а в Цзинчжоу — Люй Ху. Между подчиненными им войсками происходили стычки. Чжуань был на службе у Гао Чана офицером. Войска Люй Ху совершили стремительный набег на противника: в плен были захвачены Чжуань и еще шесть-семь воинов. Их схватили и бросили в узилище, заковали в самые тяжкие оковы, намереваясь со дня на день с ними расправиться. В то время в лагере Люй Ху был шрамана Чжи Дао-шань, знавший Чжуаня. Он прослышал, что Чжуань попал в беду, и пошел к тюрьме в надежде повидаться с ним. Они переговаривались через двери тюрьмы.
— Я на краю гибели! Предел моей жизни вот-вот наступит! Нет ли способа спасти меня?! — взывал Чжуань к шрамана.
— Если бы Вы смогли от всего сердца сотворить молитву, то непременно удостоились бы божественного отклика, — отвечал Дао-шань.
Прежде Чжуань много раз слышал о Гуаньшиине и теперь после слов Дао-шаня стал всецело уповать на него. Три дня и три ночи он с полнейшим чистосердечием вверял себя бодхисаттве, а затем глянул на оковы: те как будто ослабли, стали посвободнее, чем прежде. Чжуань дотронулся до них, и те вдруг упали. И вновь он стал всем сердцем взывать к Гуаньшииню:
— Я удостоился Вашего покровительства и ныне свободен от оков. Но со мной мои товарищи, а у меня не было в мыслях уходить одному. Божественная сила Гуаньшииня всеобъятна! Так пусть же он освободит всех!
Как только он это сказал и стал поднимать товарищей, так с них одни за другими пали оковы, будто разрубленные и отброшенные чьей-то рукой. Тотчас открылась дверь, и они вышли из тюрьмы. Беглецы опасались, что их схватят, но остались незамеченными. Миновав крепостную стену, они пустились прочь из города. Ночь близилась к рассвету. Они прошли четыре-пять ли затемно, а потом стало светать, ибеглецы не могли продолжать путь. Они разбежались, попрятавшись в зарослях. Вскоре беглецов хватились. Пешие и верховые прочесали все окрестности: жгли заросли травы, вытоптали лес. Они добрались до всех беглецов. Лишь тот му земли, на котором прятался Чжуань, был ими обойден. Затем Чжуаню удалось бежать. Он вернулся домой. Жители деревни поверили его рассказу о столь необычайном происшествии и все вместе стали почитать Закон.
Впоследствии шрамана Дао-шань переправился через Янцзы и во всех подробностях рассказал о происшедшем мирянину Се Фу[91].
Целомудрие Бхикшуни
Начальник военного приказа Хуань Вэнь на склоне лет всецело предался учению Будды, подносил дары монахам и монахиням. Как-то раз к нему из дальних мест пришла бхикшуни, имя которой неизвестно. От имени всех монахинь она удостоила Вэня званием благотворителя. Своим поведением бхикшуни выказала необычайные дарования, и Вэнь почел за честь принять ее у себя. Бхикшуни пожелала прежде помыться. Вэня обуял соблазн, и он стал за ней подсматривать. Он видел, как она разделась, затем схватила нож, вспорола живот, выпростала утробу, а вслед за этим отрезала себе голову и отсекла конечности. Вэнь испугался и отпрянул, а бхикшуни вышла из умывальни цела и невредима. Вэнь спросил, что это было, и бхикшуни отвечала:
— Если бы Вы, господин, посягнули на меня, казнь надо мной свершилась бы!
Еще когда намерение Вэня только зрело, она все поняла и огорчилась. Из боязни нарушить обеты бхикшуни она вот так и оберегла целомудрие. Она все это рассказала и ушла. Где бхикшуни была потом — неизвестно.
Хожение Ли Цина в загробный мир
Ли Цин был уроженцем Юйцяня, что в округе Усин. Он служил военным советником при начальнике военного приказа Хуань Вэне. На службе он заболел и по возвращении домой скончался. Он долго был мертв, а затем ожил и рассказал следующее.