Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)
Шрифт:
При всем стремлении быть самостоятельными неформалы были частью более широкого политического процесса:
Вспоминает Б. Кагарлицкий: «Неформалы действовали по принципу: „реформы сверху под давлением снизу“. А какую более успешную тактику в этих условиях можно было предложить? И до 1990—1991 годов эта тактика была вполне оправданной, потому что еще не было видно, что элита переходит к либерализации».
Казалось, что давление может быть успешным, если сложить относительно небольшие силы неформальных групп вместе. Поэтому одновременно с митинговой кампанией началась консолидация оппозиционных групп в широкое народно-демократическое движение.
Еще 9 мая, обсуждая перспективы взаимодействия Федерации социалистических
Начало митинговой кампании изменило конфигурацию грядущего объединения. Митинги привели к притоку свежей публики и созданию новых групп. При их подготовке «общинники» тесно сотрудничали с либералами из «Гражданского достоинства». Так что теперь фронт уже не рассматривалблок ФСОК и ВСПК (идея объединения этих двух сетей в единую социалистическую организацию сохранялась, но уже как отдельная от идеи «Народного фронта»). С началом митинговой кампании на Пушкинской площади пришел «сигнал сверху». Руководитель НИИ культуры В. Чурбанов, возглавлявший в Советской социологической ассоциации комиссию по проблемам самодеятельных объединений, предложил созвать конференцию неформалов. Партийные организации оказали этому мероприятию живейшее содействие, Г. Пельман дал понять, что вопрос курирует А. Яковлев.
Быстрота, с которой решались организационные вопросы, прежде пробивавшиеся с огромным трудом, показала, что манифестациями неформалы доказали свою дееспособность и теперь отношение к ним иное, чем зимой. Их, конечно, не столько боятся (всегда можно разогнать), сколько используют для создания какой-то организационной структуры «в поддержку перестройки». Но эта структура – уже не «приводной ремень» КПСС, как все другие официально признанные организации того времени, а как минимум «приводной ремень» реформаторов в КПСС. Это было привлекательно, тем более что внутренний плюрализм в «Народном фронте» позволил бы пользоваться ресурсами (например, помещениями и доступом к прессе), не «поступаясь принципами».
Повод для встречи избрали уже традиционный – составление наказа к XIX партконференции. Теперь это должен был быть объединенный наказ всех «конструктивных» неформалов («неконструктивными считались „Демократический союз“ и „Память“), что придавало ему более весомый статус, чем предыдущие наказы. Для самих неформалов, тоже по заведенной традиции, наказ должен был стать программой собственной организации – широкого фронта демократов.
НАРОДНЫЙ ИЛИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ?
5 ИЮНЯ форум демократической общественности открылся во Дворце молодежи. Как и в январе 1988 года, пленарное заседание превратилось в рекламные самоотчеты, рассчитанные на телевидение. Но в некоторых выступлениях звучали также принципиальные положения строительства новой организации, которые затем вызвали полемику и в кулуарах, и в самиздате.
М. Малютин заявил, что здесь собрались социалистические клубы, на что тут же возразил Д. Леонов, представлявший «Мемориал» и «Перестройку-88»: «Ни мы, ни ГД не рассматриваем себя как социалистические клубы» [170] . Суть начавшегося размежевания отражает статья одного из лидеров «Демократической перестройки» П. Кудюкина, написанная по горячим следам форума 5 июня. Кудюкин критикует высказывание М. Малютина «демократия для всех есть буржуазная демократия» [171] . Демократия «не для всех» – это не социалистическая демократия, а просто ограниченная демократия или просто авторитаризм. Человека, не приверженного социалистической идее, нельзя в чем-то убедить, опираясь на социалистические или коммунистические постулаты. Можно лишь принудить его к подчинению, опираясь на ресурсы авторитарной власти, которая сейчас называет себя социалистической.
170
Фадеев В. Похождения неформала (очерк 88 года). – М., 1992. – Вып. 1. – С. 5.
171
Кудюкин П. О демократии и социализме: мини-трактат на злобу дня // Открытая зона. – 1988. – № 7. – С. 111.
При неопределенности понятия «социализм» для большинства участников движения оно становилось символом не определенной программы (как в федерации), а лояльности КПСС. Кудюкин предостерегает: «При неопределенности понятия „социализм“ мы рискуем, что к нам присоединятся политические циники» [172] . Им все равно, что записано на знаменах – демократический социализм или просто демократия. Они ориентируются не на принципы, а на конъюнктуру. Это предостережение оправдается на примере аппаратного ядра будущего «Народного фронта», которое сначала будет «отсекать» несоциалистов, а затем перейдет в «Демократическую Россию» – уже антисоциалистическую организацию.
172
Там же. С. 114.
Как правильно заметил С. Станкевич, «весь руководящий актив „Демократической России“ вышел из „Московского народного фронта“. Они сначала перетекли в МОИ, а затем в „Демократическую Россию“.
П. Кудюкин разводит две задачи, которые опасно смешивать при создании «Народного фронта».
› «Насущная задача нашего дня – борьба за демократию, которая может слиться, а может и не слиться с борьбой за социализм.
› «Народный фронт», по историческим аналогиям, общедемократическое движение, целеполагание же на демократический социализм делает его скорее зародышем социалистической партии (что, конечно, тоже нужно)» [173] .
173
Там же. С. 113.
Концепция «Общины» была близка к этой постановке вопроса, хотя «общинники» и считали необходимым бороться одновременно как за социализм (его в СССР еще не было), так и за демократию. С их точки зрения, нужно было укреплять две разные, но пересекающиеся по членству организации – социалистическую федерацию и общедемократическое движение – «Народный фронт». Во фронте сильная социалистическая струя обеспечивается не формальными правами, заранее закрепленными за социалистами, а фактическим влиянием работоспособного ядра, прежде всего «фсоковского». Но тогда социалистическое ядро, так же как либеральное, демокоммунистическое и общедемократическое ядра, должно иметь собственную организацию внутри «Народного фронта».
Таким образом, уже 5 июня стало выясняться, что некоторые социалисты дальше от «общинников» и социал-демократов, чем либералы. Либералы из «Гражданского достоинства» были людьми дела, которые вместе с «общинниками» вышли на площадь. Лидеры «Социалистической инициативы» все еще боролись за место учителей общественного движения, их соперничество с «Общиной» в федерации нарастало. Теперь возник вопрос о том, каким быть «Народному фронту», и каждая из сторон видела в новой организации решение не только общедемократических, но и собственных проблем. Общедемократический «Народный фронт» позволял «общинникам» оказаться в центре социалистическо-либерального блока, сотрудничать и с коллегами по федерации, и с либералами. К этому времени «Община» доминировала и в федерации. Приток новых людей, еще политически неопытных, проникнутых шестидесятническими марксистско-ленинскими стереотипами, насаждавшимися в это время либеральной прессой, позволял доминировать именно лидерам марксистского крыла Б. Кагарлицкому и М. Малютину. Таким образом, возникал соблазн просто растворить федерацию в «Народном фронте СССР», где соотношение сил удачнее для марксистов в силу популизма новой организации.