Преданные сражения
Шрифт:
18 декабря я прилетел в штаб-квартиру Верховного командования сухопутных войск, находившуюся в Цоссене [199] . Гитлера на месте не оказалось [200] . Поэтому я доложил обстановку не ему лично, а начальнику Генерального штаба генерал-полковнику Гудериану. При разговоре присутствовал и тогдашний начальник Оперативного отдела [полковник Богислав] фон Бонин. Выслушав меня, оба признали мои опасения справедливыми и подтвердили бесперспективность требуемого Гитлером контрудара под Секешфехерваром. Гудериан обещал, что на следующий день он будет у Гитлера в его временной штаб-квартире в Таунусе [201] , доложит о нашем разговоре и постарается убедить Гитлера перенести начало операции на более поздний срок. Я попросил Гудериана
199
В 1939–1945 гг. в Цоссене (район Вюнсдорф) в Бранденбурге располагался специально выстроенный комплекс основной штаб-квартиры Верховного командования сухопутных войск.
200
Не очень ясно, что имеет в виду Фрисснер: Гитлер никогда не посещал штаб-квартиру ОКХ в Цоссене.
201
Имеется в виду расположенная недалеко от Таунуса Ставка фюрера в замке Цигенберг (Ziegenberg), на склонах долины близ Бад-Наухейма (Гессен). Строительство было начато в 1939 г., но в 1940 г. законсервировано. В ноябре 1944 г. Гитлер перенес свою Ставку.
Венгерская столица к тому времени все еще была полна народу. Город являл собою мирную рождественскую картину, хотя противник стоял у самых его ворот. Все магазины работали, городской транспорт функционировал как ни в чем не бывало. На улицах царило оживление. Горожане закупали рождественские подарки. Противник лишь время от времени, по ночам, обстреливал город из дальнобойных орудий. Авиационные налеты на город случались редко. Несмотря на повторные представления в адрес венгерского правительства, эвакуация города все время откладывалась. Возможно, что практически ее уже нельзя было осуществить.
Видя все это, я придерживался той точки зрения, что Будапешт не следовало бы рассматривать как «крепость», тем более что в городе все еще находились госпитали. Вести бои в городе, как того требовал Гитлер, и превратить в очаг обороны каждый дом, каждый перекресток, да еще привлечь к обороне города самих горожан мог только утопист или фанатик.
Я не тешил себя надеждами на успешную оборону обширного плацдарма против во много раз превосходивших нас сил противника и тем более не верил в успех уличных боев, предписанных приказом Гитлера. Ведение уличных боев могло лишь привести к истощению сил. Кроме того, противник, по всем данным, вовсе и не думал об уличных боях. Он наверняка собирался окружить Будапешт вместе с оборонявшими его четырьмя дивизиями ударом с западного берега Дуная, как это, в конце концов, и случилось.
Учитывая общую обстановку, я придерживался мнения, что все войска, действующие в восточной части будапештского плацдарма, следовало бы использовать для усиления хорошо продуманной и глубоко эшелонированной обороны на высотах в районе Секешфехервара. Я не изменил своих взглядов и по сей день считаю, что при такой организации обороны противник не смог бы совершить тогда столь быстрый и глубокий прорыв. Кроме того, и войскам, оборонявшим Будапешт, и самому городу удалось бы избежать тех неприятностей, которые имели место позже.
Начальник Генерального штаба согласился тогда с моей точкой зрения и обещал отстаивать ее при встрече с Гитлером. Мы расстались с Гудерианом в полном взаимном согласии и дружески пожали руки, пожелав друг другу «продолжать сотрудничать в дальнейшем так же хорошо, как и прежде».
18 декабря противник возобновил наступление в районе Ноградверец севернее Дуная и отбросил наше боевое охранение на много километров назад. В этих боях бригада Дирлевангера оказалась полностью деморализованной, в результате чего на участке к северу от Ипольсега возник новый серьезный кризис. «Ненадежные элементы» расстреляли своих командиров и перебежали на сторону противника. Прорыв противника севернее Дуная на участке от Ноградверец до западной оконечности горного массива Бержень и неудавшееся наступление 8-й танковой дивизии в дефиле у Ипольсега заставили нас ввести на этом направлении крупные силы для контрудара. Необходимость этого контрудара обусловливалась еще и тем, что противник, по всем данным, намеревался использовать для действий в дефиле у Ипольсега подвижную группу Плиева.
Верховное командование сухопутных войск отдало приказ ввести в сражение против 6-й гвардейской танковой армии кроме уже действовавшей там 8-й танковой дивизии также 3-ю и 6-ю танковые дивизии, изъяв у них предварительно все танковые части. Обе эти дивизии следовало перебросить через Комарно в район восточнее реки Грон, и оттуда они должны были вместе с находившейся там 8-й танковой дивизией начать наступление на Ипольсег с задачей закрыть проход в горном дефиле
В конечном счете оно явилось причиной дополнительных неудач и ни в какой мере не могло быть оправдано тем, что Верховное командование сухопутных войск якобы рассчитывало на быструю стабилизацию положения у Ипольсега и намеревалось вслед за тем провести запланированную операцию «Поздняя жатва» в районе Секешфехервара.
Выполнение этой неблагодарной задачи у Ипольсега было поручено командованию LVII танкового корпуса, которое должно было передать руководство своими войсками, действовавшими между озером Балатон и Секешфехерваром, штабу III танкового корпуса.
Противник продолжал оказывать сильный нажим на всем выступе фронта, обороняемом 8-й армией, в особенности у Сечени, севернее Эгера и в северной части гор Бюкк. Северо-западнее гор Матра противник сосредоточил новые силы и, начав наступление в направлении Киш-Теренне, сумел и здесь вбить глубокий клин в нашу оборону. Весьма опасное наступление, осуществленное превосходящими силами противника вдоль реки Шайо и в общем направлении на запад, привело к прорыву нашего слабого охранения и позволило противнику подойти к Римавска-Соботе.
8-я армия оказалась в исключительно тяжелом положении. Ее обескровленные части и соединения не могли противостоять натиску превосходящих сил противника. Тем не менее она сумела сковать часть сил русских на широкой дуге фронта, проходящей по горам Матра и Бюкк, благодаря чему они не были использованы для прорыва у Ипольсега.
Еще в то время, когда 3-я и 6-я танковые дивизии вместе с венгерской дивизией «Сент Ласло» [202] – последним пехотным резервом группы армий – находились на марше, выдвигаясь в новый район действий у Ипольсега, противник 20 декабря перешел в давно ожидавшееся нами наступление по обе стороны озера Веленце.
202
Дивизия «Сент Ласло» (Szt. L6szly) была сформирована в октябре 1944 г. с использованием личного состава ВВС Венгрии и названа в честь короля Венгрии в 1077–1095 гг. Владислава (Ласло) I. Командир – генерал-майор Золтан Сюгий, состав – 1-й (парашютный), 2-й (пехотный), 3-й (авиационный) полки, 1-й, 6-й, 9-й артиллерийские дивизионы.
Мощными силами пехоты, имея в первом эшелоне около десяти стрелковых дивизий, при усиленной поддержке артиллерии и штурмовой авиации, советские войска начали штурм линии «Маргарита» [203] , оборонявшейся незначительными силами пехоты, и с первого удара сумели глубоко вклиниться в наше расположение.
Вот теперь и сказалось то, что танки 3-й и 6-й танковых дивизий были предумышленно оторваны от своей пехоты, направленной к Ипольсегу. Ее не оказалось в решающий момент, когда нужно было закрепить тактические успехи своих танков и закрыть бреши в линии фронта. Не в пример нам, противник понял, что в плохую погоду и на труднопроходимой местности в озерных дефиле гораздо лучше использовать пехоту. Может быть, он даже заметил отвод наших танковых дивизий на север. Оставшиеся же здесь танковые полки почти ничего не смогли сделать против масс русской пехоты, хотя и причинили ей чувствительные потери. Советская пехота буквально текла мимо наших групп танков, мощными потоками обвиваясь вокруг них. И танки, как правило, оказывались полностью отрезанными от своих основных сил и источников снабжения.
203
Войска 2-го и 3-го Украинских фронтов начали наступление рано утром 20 декабря 1944 г. На участке 2-го Украинского фронта 6-я гвардейская танковая армия прорвала оборону противника, развивая наступление в северо-западном направлении; к концу дня она продвинулась на 32 км и вышла к р. Грону (у Кальницы). 7-я гвардейская армия, продвинувшись на 15 км, вышла в долину р. Ипель. Успех наступавших южнее Будапешта войск 3-го Украинского фронта был несколько меньше: они продвинулись на 5–7 км.