Преданный Враг
Шрифт:
– В том!
– она сердито сунула ему в руки видеокамеру: - На, смотри!
Ольга прыгнула за руль, джип снова сорвался с места.
LI
В кабинет главврача заглянул хмурый охранник.
– Привезли, - коротко доложил он.
Сидевшие в разных углах Белый и Космос, переглянувшись, одновременно поднялись с кресел. У обоих в руках были пистолеты. "Стечкин" - у Космоса, "Глок" - у Белова. Лица обоих были угрюмы и решительны.
Отодвинув охранника в сторонку, в дверь вошел Шмидт, за ним, между двумя его подручными, шагал Витя Пчелкин. Пчела вышел вперед и
– Ребята, вы... Саня, Кос...
– жалко пролепетал их насмерть перепуганный друг.
– Вы разберитесь сначала... Вы разберитесь, а? Елки-палки, я все понимаю... Ну, братья, а?
Космос, а за ним и Белов опустили глаза.
– Спасибо, ребята. Подождите снаружи, - приказал Белый.
Шмидт со своими людьми вышел из кабинета и плотно прикрыл за собою двери.
– Ну что скажешь, Пчелкин?
– тихо спросил Белый.
Вдруг Пчела присел на корточки и обхватил руками голову, будто надеялся таким нехитрым способом укрыться от пистолетов. В кабинете стало так тихо, что Белову неожиданно показалось, что он слышит, как исступленно колотится и скачет в груди у Пчелы испуганное сердце.
Вдруг за дверью послышалась какая-то возня, чей-то взволнованный женский голос и невнятное басовитое бурчание охранников. В кабинет главврача кто-то рвался, и его, понятное дело, не пускали. Возня не стихала, и, наконец, дверь распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся молодая медсестра. Пылко и сбивчиво она затараторила:
– Извините, ребята, но...
– тут она увидела пистолеты в руках мужчин и Пчелу, скрючившегося на полу, и испуганно осеклась.
– Что случилось?
– спокойно спросил Белов.
– У нас осложнения, - взволнованно объяснила девушка.
– Филатову срочно нужна кровь, группа редкая, а у нас запасов с девяносто первого года - ни капли. Есть кто-нибудь с третьей группой? Резус отрицательный...
Белов переглянулся с Космосом, потом посмотрел на уткнувшегося в пол Пчелу и сказал:
– Есть...
* * *
В операционной было тихо. Слышалось только попискивание приборов, подключенных к неподвижному Филу, и его тяжелое, свистящее дыхание. Голову раненого закрывала плотная белоснежная шапка из бинтов. На соседней с ним койке лежал Пчела. Их руки соединяло какое-то устройство с толстыми желтоватыми трубками, по которым текла кровь.
Пчела оторвал взгляд от бледного лица друга и, повернув голову, уставился в потолок.
То, что он прочитал в глазах Белова и Космоса, не оставляло сомнений его участь предрешена. И никакие просьбы и уговоры не могут ничего изменить. Надеяться ему было не на что.
Правда, еще оставалась Оля... Но что она сможет сделать? О взрыве ей известно еще меньше чем ему, где и как она сможет найти доказательства его невиновности?!
Эх, Оля, Оленька...
Пчела вдруг вспомнил их недавнюю встречу в боулинге. Странно... Тогда он, видя как страдает Оля, всей душой хотел помочь ей, но реально ничего сделать не мог. Теперь - наоборот. В аптеке Оля тоже увидела, в какой переплет попал Витя, и тоже ничего не в состоянии сделать...
Как странно поворачивается жизнь...
* * *
Шмидт и трое его бойцов дежурили в коридоре возле операционной.
– Братва, что с Пчелой-то будет?
– спросил один.
Шмидт, единственный, кто знал ответ на этот вопрос, промолчал. Ответил другой боец, лениво прохаживающийся по коридору.
– Иваны потрут...
– кивнул он в сторону кабинета главврача.
– Если сойдется, намажут ему лоб зеленкой.
– Да-а, блин...
– задумчиво вздохнул тот, что спрашивал.
– Вот так живешь, живешь... А прокололся раз - и уже не живешь.
К разговору подключился третий браток. Недоуменно пожав плечами, он спросил:
– Я одного не пойму: на черта Белому эти понты с переливанием? У меня, например, тоже третья отрицательная...
Шмидт пристально посмотрел на него и совершенно спокойно сказал:
– Глупый ты. Саша ему час жизни подарил...
* * *
В кабинете главврача надрывались телефоны. Поочередно звонил то один мобильник, то другой - на них не обращали внимания. Космос сидел на стуле, сцепив перед собой ладони и низко опустив голову. Белый полулежал в кресле и вертел в руках пистолет, заглядывая в черное отверстие ствола. Оба тягостно молчали. Снова зазвонил телефон.
– Выруби их на хрен все, - вполголоса попросил Белов.
– Башка трещит...
Космос молча встал и отключил оба мобильника.
– Кос, у тебя дурь есть?
– вдруг спросил Белый.
– Откуда, Сань?
– пожал плечами друг.
– Ты же знаешь, я завязал.
– Да не парь ты мне мозги, хирург!
– поморщился Саша.
– Давай...
Вздохнув, Космос достал из кармана пакетик с порошком и, надорвав его зубами, отсыпал дозу на календарный листок. Белый спрятал пистолет за спину и придвинул листок к себе. С некоторым любопытством он взглянул на горку кокса и усмехнулся:
– Столько лет на этой дряни лавэ делал, а так ни разу и не попробовал. Покажи хоть, как ее?
Космос пододвинулся ближе, сноровисто измельчил порошок перочинным ножичком, свернул еще один листок в тонкую трубочку и подал Саше.
– Прижми к ноздре...
– деловито подсказывал он.
– Да, вот так... И втягивай...
– Носом?
– Ну а чем еще?
– усмехнулся Космос.
– Ты глянь, как я...
Наклонившись к столу, он с шумным всхлипом вдохнул порошок. Следом за ним то же самое сделал и Саша.
– Ну и что?
– недоуменно спросил он.
– Ну что, немеет нос-то?
– улыбаясь, Космос потеребил пальцами свой шнобель.
– Да ни фига...
– А холодок чувствуешь?
– Хрен там, а не холодок. Ну-ка сыпани еще чуток...
– попросил Белов.
– Во вторую? На...
– Космос насыпал "а листок еще немного кокса.
Саша повторил процедуру другой ноздрей. То же сделал и Космос.
– Ну что?
– Да ни хрена!
– Ну тогда в десну попробуй. Вот так, - послюнив мизинец, Космос обмакнул его в порошок и стал втирать его в верхнюю десну.