Предать нельзя Любить
Шрифт:
Стыдливо прикрываю веки, когда его глаза смотрят на самые сокровенные участки тела, облизываю вмиг пересохшие губы.
– Идеально, - шепчет он. – Ты попала, Ари. Теперь никуда тебя не отпущу.
Блаженно смеюсь.
Сама никуда не захочу уйти от него. Дурой буду, если накосячу.
Я ведь действительно никогда не ждала большой любви. Не знаю почему?! Возможно, считала себя недостойной. А быть может, просто… ждала его.
Все двадцать четыре года ждала только
Бессознательно привстаю на носочки и сжимаю бедра, когда его губы требовательно касаются низа живота. Дышу даже не через раз… Жадно хватаю воздух, урывками издавая какие-то полустоны-полувсхлипы.
Возбуждения так много, просто через край.
Мне одновременно до мурашек хочется, чтобы он коснулся меня там… внизу, и ровно также сильно – чтобы немедленно всё прекратил. Не знаю, как уживаются внутри два этих непреодолимых желания. Волнами накатывают все чувства разом. Возбуждение. Похоть. Стыд. Позор. И так по кругу.
– Расслабься, - просит Арсений, поглаживая напряженные ягодицы.
– Как могу, - робко прикрываю глаза ладонью.
Смотреть на все это просто нет сил.
Слезы вот-вот вырвутся наружу.
– Вредина, - нежно отзывается и снова расцеловывает живот, только чуть нежнее. Игриво прикусывает кожу на талии. – Поступим по-другому.
Вдруг поднимается на ноги и нежно обнимает. Сладко, жадно покусывает растерзанные им же губы.
– Я… тоже хочу, - набираюсь смелости и отстраняюсь.
– Что? – удивленно сводит брови.
– Хочу потрогать тебя, - коротко опускаю взгляд на низко посаженные джинсы.
Арсений через нос с жадностью забирает воздух и медленно выдыхает, словно стараясь немного прийти в себя.
– Говорю же – ты быстро схватываешь, Ари, - грязно улыбается. Делает шаг назад.
Снова размещаю ладони на широких плечах и веду вниз к мышцам на груди, забирая на кончиках пальцев его тепло.
– У тебя есть татуировки? – спрашиваю тихо.
– Нет.
Его глаза полуприкрыты, взгляд дикий, немного шальной. Арс облизывает губы и непонимающе добавляет:
– Какие-то проблемы? Нужны татуировки?
– Не-ет, - произношу со смешком. – Я хочу сделать себе тату, но боюсь.
– Да щас, блд, - кривит лицо, будто я сообщаю немыслимый бред. – Никаких татуировок. Я не позволю.
– Ладно, - легко пожимаю плечами и опускаю руки к твердому прессу.
Боже, он идеальный.
Его кожа на ощупь дико приятная. Не такая, как у меня нежная, более плотная что ли. Но трогать её доставляет удовольствие.
Резко припадаю губами к ямочке у основания шеи и нежно целую, неумело лизнув. Руки Арсения подёргиваются, но он вовремя останавливается, чтобы
Глубоко вдыхаю аромат с его груди. Я как токсикоманка. От мужского запаха Долинского, смешанного с туалетной водой, голову немного кружит и меня ведёт в сторону.
– Эй, малыш, - Арсений, проявив хватку, удерживает меня на ногах, ласково приобнимая за талию. – Наш первый секс настолько скучный, что ты засыпаешь?
Прикрываю рот ладошкой и смеюсь.
Дурачок.
– Нет. Мне просто нравится, как ты пахнешь. Чуть в обморок не упала, - искренне признаюсь и тереблю металлическую пуговицу на джинсах.
Расстегнув её, расправляюсь с замком.
Захватываю пальцами грубую ткань вместе с бельем, но потом передумав тяну вниз только джинсы.
– Трусишка, - улыбается он.
Помогает снять с него одежду и остается в белых боксерах с широкой резинкой. Их содержимое, недвусмысленно оттягивающее ткань, заставляет мои щеки заалеть еще больше.
Не знаю, смогу ли я когда-нибудь не смущаться перед этим мужчиной, но я снова варюсь в котле из собственной неуверенности.
Чтобы ее перебороть, не задумываясь, размещаю руку на объемном бугре. Член подрагивает и ощущается безумно твердым на ощупь. Несколько раз сжимаю его через ткань боксеров.
В тишине раздается какой-то животный рык.
– Не могу больше, Ари, - хрипит Арсений. – Потом поиграешься. Пошли в постель.
Смотрю в его глаза, замираю на секунду и доверчиво киваю.
Сильные руки подхватывают меня и бережно укладывают на кровать. Он достает из тумбочки презерватив. Боксеры быстро оказываются на полу.
Сквозь полуприкрытые веки рассматриваю подрагивающий член. Он большой и ровный, с красивой розовой головкой. Такой же, как и весь, Долинский – идеальный.
Арсений вскрывает презерватив зубами и умело раскатывает латекс.
Затем склоняется надо мной, смотрит в глаза. Нежно ведет губами по щеке, подбородку. Спускается к груди, проделывает горячим языком какие-то неимоверные вещи с сосками, вынуждая меня выгибаться.
Снижается к животу и медленно разводит мои ноги.
– Как ты? – спрашивает приглушенно.
Закатываю глаза и запрокидываю голову на подушку, когда чувствую, как его пальцы касаются промежности.
– Арс… - всхлипываю от накатывающей волны жара. – Боже.
Сминаю простыни ногтями и кричу еще отчаяннее, когда чувствую его язык на нежной коже.
– Арс… Пожалуйста.
Забываю обо всем.
Отчим, Тема, все недомолвки и сомнения остаются где-то далеко за пределами этой квартиры.