Предатель Кровь Кровавому Богу
Шрифт:
– Ребячество? Жители твоего мира нарекли тебя Великим. Жители моего называли меня Рабом, – Ангрон шагнул вперед, его цепные мечи завертелись быстрее. – Кто из нас упал в цивилизованном раю и был воспитан приемным отцом, Робаут? Кто прошел обучение в залах верховых Макрагга и получил под свое начало армии? Кто унаследовал сильное и развитое царство?
Ангрон говорил, исходя пеной и брызгая кровавой слюной.
– А кому пришлось восстать против царства, имея в своем распоряжении лишь орду голодных рабов? Кто в
Двое примархов вновь сошлись. Силовые перчатки Жиллимана должны были бы с легкостью отводить цепные мечи Ангрона, однако сила Пожирателя Миров шаг за шагом отталкивала брата назад. Зубья оружия разлетались так же обильно, как слюна из безгубой щели рта Ангрона.
– Послушай, как твои ничтожества в синем вопят об отваге и чести, отваге и чести, отваге и чести. Вам хоть известен смысл этих слов? Отвага – это сражаться с поработившим тебя царством, пусть даже его армии превосходят твою в отношении десять тысяч к одному. Ты ничего не знаешь об отваге. Честь – это бороться с тираном, пока все остальные причмокивают и жиреют от фальши, которой он их кормит. Ты ничего не знаешь о чести.
Жиллиман парировал, отступая все дальше под шквалом ударов Ангрона.
– Ты все еще раб, Ангрон. Порабощенный прошлым, слепой к будущему. Ты слишком переполнен ненавистью, чтобы учиться, и слишком озлоблен, чтобы преуспевать.
Ультрадесантнику, наконец, удалось нанести скользящий удар, и его кулак проехался по нагруднику Ангрона. Цепь черепов Деш`елики лопнула, костяные обломки разлетелись по грязи.
Жиллиман снова отступил назад, и его сапог раздавил остатки черепа в прах.
Ангрон увидел это и бросился на брата. Его яростный вой был невозможен для смертного и невероятно насыщен болью. Он не знал об этом, но вопль идеально влился в великую песнь.
Лоргар тоже это заметил. В то мгновение, когда нога Жиллимана сокрушила череп, он почувствовал, как варп забурлил по ту сторону пелены. Носитель Слова запел на языке, на котором никогда еще не говорило ни одно живое существо. Его слова безупречно гармонировали с мучительным криком Ангрона.
22
Он умрет на этой планете
Когти Угольных Волков
Кровавый дождь
Прошедшие часы оказались немилосердны к Аргелу Талу. Он ощущал вкус крови, и на сей раз кровь была его собственной. Броню покрывали полосы порезов, погрузившихся в плоть. Один из рогов был наполовину обломан ударом силового топора. Доспех испещряли подпалины от струи огнемета, а выступавшие из брони костяные гребни кровоточили, хотя он не понимал причин этого и был слишком слаб, чтобы всерьез интересоваться. Он плотно прижимал крылья к спине, изо всех сил стараясь не обращать внимания на покрывавшие их свежие рубцы разрывов и порезов от клинков.
Он
Теперь они двигались вместе с Аудакс, стягиваясь к громадной фигуре «Коринфянина», который сделал два первых шага наружу из корабля-саркофага. Аргел Тал присел на крыше «Носорога» с поврежденной гусеницей, напрягавшего двигатель в попытке пробиться через паводок. Чтобы удержаться, он всадил когти в броню. Пожиратели Миров заполняли корпус и висели снаружи, раскручивая готовые цепные топоры. Рядом находился Кхарн, который освободился от воздействия Гвоздей и теперь выглядел не лучше брата. Все сражение было окрашено нездоровым отчаянием – воины с обеих сторон бросали в бой все, что могли, как будто это была единственная важная война.
Пожиратель Миров и Несущий Слово сидели рядом, глядя на возвышающегося над ними «Императора».
– Я потерял контакт с «Завоевателем», – признался Кхарн.
Аргел Тал попытался установить связь. Ответом стал огонь болтеров, а также крики злобы и боли. Лотара была занята боем.
– Их взяли на абордаж, – произнес Несущий Слово.
Кхарн кивнул.
– Это меня не тревожит. На сей раз Делварус остался.
Последовала неприятная пауза, а затем Кхарн обернулся.
– Что ты делаешь?
– Сражаюсь, – ответил Аргел Тал.
– Нет. Ты сражаешься вместе с нами, а не со своими людьми. Предсказание Эреба бессмысленно. Я не умру здесь, брат. Веди своих Несущих Слово.
Аргел Тал покачал головой.
– Ты хоть знаешь, как близко был от смерти этим утром? Сколько раз я отводил копья и ломал клинки?
– Уверен, что много, – сказал Кхарн. – Но не больше, чем обычно.
– Ошибаешься, – демоническая посмертная маска, обладавшая навязчиво-безупречной красотой, исказилась в улыбке. Повреждения были даже тут: тонкие губы рассекали трещины, похожие на слезы на одной из щек. – И ты глупец.
Он схватил Кхарна за предплечье, заставив Пожирателя Миров обратить на него внимание.
– Ты один из последних воинов Двенадцатого Легиона, на которых можно положиться.
Услышав слова Аргела Тала, висевший на бортовых поручнях танка Каргос поднял голову.
– Не слишком-то лестно, – заметил он.
Кхарн усмехнулся, однако Аргел Тал не обратил на апотекария ни малейшего внимания.
– Остальные вырождаются быстрее, – настойчиво произнес Несущий Слово, – или испытывают куда большие страдания. Ты нужен Легиону, Кхарн. Нужен восстанию.