Предатель крови

Измайлова Кира Алиевна

– Скажи проще, ты хочешь поймать Блэка, - хмыкнула Джинни. Они с Луной безуспешно пытались трансфигурировать моток пряжи в какое-то вязаное изделие, не морочась со спицами. Думаю, сестренка затеяла это ради мамочки, чтобы отомстить за ее подарочные свитера.

– Хочу, - подтвердил Риддл, положил раскрытую книгу себе на грудь и мечтательно добавил: - И непременно поймаю. Человек, ухитрившийся удрать из Азкабана и пробравшийся в Хогвартс -- это же находка, дети мои! Вы думаете, я способен упустить такого гения?!

И вот тут я с ужасом понял, что наши приключения еще даже не начинались...

– Вот увидите, - добавил Том совершенно серьезно, - я изловлю этого

Блэка до летних каникул. А вы мне поможете, змееныши вы мои...

– Слушай, хватит этих шуточек!
– попросил я.

– Рейвенкловцев Флитвик называет цыпляточками, тебе это больше по нраву?
– фыркнул он.
– Не спорю, львята и барсучата -- это звучит милее, но ты правда уверен, что хотел бы быть львенком?

– Уверен, что не хотел бы, - вздохнул я.
– Гадкий ты все-таки тип, Том!

– Да, есть такое дело, - скромно согласился он.
– Ну да ничего, переживете. Напомните-ка, чем мы собирались заниматься в эти выходные?

– Чем и обычно, строить планы по завоеванию мира, - подала голос Джинни, - но вообще ты обещал погонять нас по зельеварению или трансфигурации.

– Точно, - хлопнул Том себя по лбу.
– Только не "или", а "и". Я тут откопал в букинистическом занимательную книженцию о применении трансфигурации в зельеварении. Это довольно спорная монография, поэтому опробовать приведенные рецепты рекомендуеся только под наблюдением Мастера в специально оборудованной лаборатории, но...

– Но?
– с интересом спросил Невилл, давно уже сделавшийся фанатом бурлящего котла и жутких миазмов... то есть чарующих испарений, как выражался профессор Снейп. Каковой профессор вынужден был теперь прятаться не только от Риддла, но и от Лонгботтома, и неизвестно, кто был хуже.

– У нас есть еще нумерология, - напомнил Риддл, - поэтому мы можем высчитать, скольких пальцев или глаз лишимся, если попробуем приготовить что-нибудь, руководствуясь этой книжкой.

– Здорово, - сказала Луна и отложила пряжу (у них с Джинни уже получился сносный шарф, но останавливаться на достигнутом они явно не собирались).
– А зачем ждать выходных? Давайте начнем! Позвать Миллисенту?

– Зови, конечно, - ответил Том и перебрался за стол.
– На улице премерзкая погода, дементоры, Блэк где-то бегает, а у нас тут тепло и уютно, грех не позаниматься!

Ну, мы и занимались с утра до вечера. Честно скажу -- уставали, но эта усталость была не сродни той, которую я порой ощущал на первом курсе, когда чувствовал себя абсолютным ничтожеством, не способным выполнить простейшее задание. То ли дело Том с его методом обучения, в смысле, прыжками от одного предмета к другому и резкими переходами между темами! Или плавными, не суть. Я временами пытался анализировать наши занятия, но так и не сумел вычислить, каким образом мы перешли от трансфигурации первого уровня к проблеме сохранения зелья в стабильном состоянии при постоянной температуре, зацепив по пути чары. Словом, усталость имела место, но приятная, а еще в голове самозарождались интересные мысли. Большая их часть была из разряда "все придумано до нас", как вскоре выяснялось, но Том говорил, что это хороший признак: если уж нам хватает мозгов на то, чтобы воспроизводить идеи давно почивших мэтров на основе наших скудных знаний, а не просто зазубривать параграфы учебника, то мы точно не безнадежны!

Ну а через пару дней снова случилось страшное: за завтраком незнакомая здоровенная сова отдала мне в руки зловещего вида конверт с сургучной печатью. Обратного адреса не было.

– Вскроем в спальне, - сказала Джинни, видя мои колебания.
– У вас что, полеты? А у нас история магии. Так что идем!

– У Тома прорицания, - напомнил я.

– Я предвижу, что сегодня у профессора Трелони немного затуманено внутреннее око, поэтому моего отсутствия она не заметит, - живо отозвался Риддл.
– Так что доедайте и идем живее! Кто это вам написал, интересно?

– У Луны чары, она их прогуливать не будет, - сказал Невилл.

– Мы ей потом перескажем, - махнул рукой Том. Видимо, ему не терпелось узнать, кто же одарил нас с Джинни вниманием...

Мне тоже не терпелось вскрыть конверт, и как только закончился завтрак и мы закрылись в Выручай-комнате (она была надежнее, чем спальня), я сломал печать, развернул письмо и принялся читать вслух. Почерк был незнакомый: старомодный, с многочисленными росчерками и завитушками, но при этом на редкость твердый и разборчивый.

"С прошедшим Рождеством, - начиналось письмо.
– Я долго не могла решить, стоит ли отвечать тем, кого я видела только на дешевой колдографии. Тем не менее, собрав сведения о скандале, с коим вы водворились на Слизерине, а также наведя справки о вашей успеваемости и поведении, я решила, что вы отличаетесь от своих родителей в выгодную сторону. Мнение мое подтвердила миссис Лонгботтом, заверившая, что вы наиблагоприятнейшим образом влияете на ее внука и являетесь воспитанными и небесталанными детьми, а это само по себе немалое достижение, если учесть, в какой обстановке вы росли. Однако абсолютно недопустимо, чтобы вы пользовались добросердечием миссис Лонгботтом и жили в ее доме и за ее счет в то время, как у вас имеются родители и близкие родственники. Вы ни словом не упомянули о деньгах, лишь о родстве, и я вижу, что Слизерин научил вас сдержанности, либо это ваше врожденное качество, в отсутствие которого вы не попали бы на этот факультет. Я имела удовольствие пообщаться с миссис Лонгботтом с глазу на глаз, и мы пришли к определенному соглашению..."

Тут я перевел дыхание, сглотнул и посмотрел на остальных.

– Ну же, давай дальше!
– потребовала Джинни.

– Ага...
– ответил я, глотнул воды и нашарил взглядом нужную строчку.

"То, что вы вынуждены быть приживалами в чужом доме - вина ваших родителей, однако и моя тоже. Мне следовало поинтересоваться, каковы младшие отпрыски моего сына: случается, что внуки наследуют черты не родителей, но бабушек и дедов. В любом случае, хочу сообщить вам, что отныне вы не будете зависеть лишь от доброты и скромных финансовых возможностей уважаемой миссис Лонгботтом. Я прилагаю именные сертификаты на вклады для вас обоих. До совершеннолетия вы сможете пользоваться лишь процентами, которых вам будет более чем достаточно для того, чтобы купить учебные пособия, одежду и те мелочи, которые, насколько я еще помню, важны для детей вашего возраста. Вы не будете чувствовать себя хуже однокурсников. Если же вы оправдаете мои чаяния и окончите школу с отличием, то сможете распоряжаться этими средствами, как вам будет угодно.

С миссис Лонгботтом я рассчитаюсь сама, это отныне наше личное дело. В случае, если вам потребуется репетитор либо же возникнут непредвиденные необходимые траты, мы уладим этот вопрос.

P.S. Благодарю за поздравление с Рождеством. Это было неожиданно, но мило. Надеюсь увидеть вас летом.

Цедрелла Уизли, урожденная Блэк."

Я замолчал, и сестра подсунула мне стакан с водой, потом нетерпеливо развернула приложенные к письму документы, вчиталась... и остолбенела.

– Да мы с тобой теперь в шоколаде, братец!
– со смешком сказала она, сунув мне бумаги.