Предатель. Дочь от любовницы
Шрифт:
Теперь Янковский справился с эмоциями и смотрел на меня прямо, не отводя взора.
– Я бы мог назвать это… петтингом. Если бы все у меня не дошло до логического конца.
Я чуть не взывала от того, как иносказательно и двигаясь вокруг да около говорил об этом Влад.
– Так было у нас или не было?
– едва ли не взмолилась я о прямом ответе.
– Как такового секса не было… но что-то… попасть могло. Я просто не думал, что от этого бывают дети, Саш…
8.1
Прикрыв
– Ты… удовлетворялся, пока я была рядом в беспамятстве?
– прошептала едва слышно.
Глаза Янковского округлились.
– Нет! Нет, ты что… Ты просто, ну… прижималась ко мне и так терлась… Игорем называла… Я же не знал, что это - твой муж! Просто решил, что не запомнила, как меня зовут.
Последние слова прозвучали даже с какой-то обидой. Все более-менее становилось понятным. У нас все дошло до откровенных ласк без проникновения, в результате чего Влад не сдержался.
– Так… Я больше пока ни о чем не хочу знать, кроме того, что вероятность забеременеть от тебя все же имелась, - проговорила, начиная испытывать неловкость из-за того, что разговаривала с Янковским о том, чего напрочь не помнила.
– Наверное, да, - почесал он в затылке.
– В любом случае, я рад, если это так.
На этом моменте мои брови поползли наверх, а новую порцию удивления можно было обозвать лишь словом «изумление».
– Подожди-ка… ты хочешь сказать, что молодой, амбициозный, привлекательный парень вроде тебя, у которого отбоя наверняка от девушек нет, будет рад тому, что от него залетела женщина в разводе, у которой впереди не самые лучшие времена?
Янковский усмехнулся открыто и задорно, от чего я не удержалась и улыбнулась следом.
– Всегда любил трудности, - заявил он.
– А за привлекательного спасибо. Этого давно не слышал.
Я откинулась на спинку стула и прямо посмотрела на Влада. У него давно не было женщины, хотя кругом вились девчонки (взять хотя бы Ленку), и он готов был воспитывать ребенка с той, кого видел три раза в жизни? Где здесь крылся подвох?
– Саш, ты мне сразу понравилась. Еще с клуба. Смешно, но я о тебе не раз Харламову рассказывал, что есть такая девочка, которая мне в душу запала…
Он завел руку себе за голову и сжал затылок. Прикрыл глаза и покачал головой.
– Довольно забавно, что мы говорили об одном и том же человеке, но с разных позиций.
Я вздохнула. А вот мне-то забавно не было. Как угодно, но только не весело.
– Что у вас с Игорем, я могу узнать?- за мгновение растеряв весь свой несерьезный вид, спросил неожиданно Влад.
В любом другом случае я бы ответила, что это не его дело. Но раз существовала вероятность, что ношу его ребенка…
– Ничего, -
– Если я беременна от мужа, то мы просто будем растить сына или дочь сообща. Он будет изредка с ним встречаться, если захочет. Я буду рассказывать ему о том, как растет малыш. Ну и все.
Я развела руками, как бы говоря, что присовокупить мне к сказанному нечего. Янковскому мой ответ, судя по его взгляду, которым он пристально на меня смотрел, пришелся по душе. А я так бесконечно от всего устала.
– Спасибо за откровенность, - сказала, поднимаясь из-за столика.
Второй серьезный разговор за последние несколько дней, кажется, никакой ясности толком не внес. Я знала одно: сейчас буду занята разводом и своей беременностью, которая до сих пор казалась таким чудом, что мне в нее до конца не верилось. А потом, когда настанет срок, смогу узнать, от кого же все-таки залетела.
– Саш… Я хочу за тобой ухаживать, - сказал мне Влад, отодвинув стул и вставая следом.
– Давай попробуем узнать друг друга, м? Сходим вместе в кино, погулять, поужинать… Просто поболтаем о чем-нибудь. Расскажешь о себе, я - о себе…
Он смотрел с надеждой, и мне даже обидно стало за то, что из всего многообразия женщин без прошлого и проблем он выбрал ту, кто такими качествами похвастаться не мог.
– Спасибо за предложение, Влад, но пока мне не до кино и ресторанов. И да - я буду отвечать на твои звонки, если у тебя возникнет необходимость со мной что-то обсудить по делу, но извини, сейчас мне просто хочется хоть немного от всего отвлечься.
Сказав это, я ушла. Янковский не стал останавливать меня, или говорить какие-либо слова. И я была ему благодарна за то, что он не наседает и дает мне возможность просто хоть отчасти перевести дух.
*
Харламову казалось, что он тонет в болоте, из которого не было ни единой возможности выбраться. И частью этой трясины стали ежедневные звонки, которые звучали со стороны матери, и в которых она жаловалась на Веронику.
Та то не мыла за собой посуду, то ее волосы забили сливное отверстие в душе. То она ходила в короткой одежде перед отцом Игоря, а то и вовсе заявила, что им срочно нужно меняться комнатами, потому что ей слишком тесно в «конуре», куда ее поселили.
«У меня уже ни радости от внучки, ничего!
– всхлипывая, заявила мама, когда Харламов в ответ на ее излияния промолчал.
– Сделай что-нибудь с этой приживалкой!»
В этот момент очень хотелось спросить, куда подевался энтузиазм матери, с которым она бросилась привечать Веронику, но Игорь сдержался. Надо ли говорить, что когда отец позвонил и попросил о встрече, он ни капли не удивился? Только перебрал в голове возможные причины для разговора и пришел к выводу, что его, вероятно, попросят избавить родителей от Ники и дочери.