Предателей казнят без приговора
Шрифт:
Между тем Кравцов застегнул ширинку, сделал едва заметный жест рукой. Все, наблюдатель обнаружен. Сергей стал делать малопонятные движения с автоматом, отвлекая наблюдателя на себя. Кравцов выдернул из дерева мачете, повернулся было к нам лицом и вдруг совершил молниеносный, совсем не свойственный его комплекции прыжок в соседние заросли. Не прошло и сорока секунд, как капитан приволок одетого в камуфляжную майку и трусы аборигена средних лет. Тот не сопротивлялся, Кравцов показал себя недюжинным спецом по силовому захвату.
– Все! – кивнул Водорезов на погасшую на мониторе точку.
Не вступая в лишние приветствия, я упер в переносицу аборигена ствол своего «стечкина». Игорь, мгновенно сориентировавшись, что-то очень жестко произнес на понятном аборигену португальском языке. Видимо, объяснил, что если тот хочет жить, то должен быстро и внятно ответить на все наши вопросы. Вопросов же у меня было не так уж и много. Я вытащил свободной рукой фотографию Андриана Никанорова и сунул ее под широкие дрожащие ноздри допрашиваемого:
– Знаешь ли ты этого человека?
Игорь перевел мой вопрос несколько менее властным голосом. Абориген задергался, что-то пробормотал глухим, хриплым голосом.
– Говорит, что не хочет нам зла, – пояснил Игорь.
– Нужно отвечать на вопрос, – подал голос Кравцов и слегка ткнул аборигена под ребра.
Допрашиваемый при этом дернулся так, словно по его телу пропустили немалый заряд электрического тока. Между тем Сергей быстрыми движениями ощупывал худое темнокожее тело.
– Смотрите-ка! – аж присвистнул Серега, извлекая что-то миниатюрное из-под камуфляжных трусов нашего пленника.
На ладони Млынского лежала компактная радиостанция. Такая, пожалуй, не у каждого из отечественных подразделений имеется. Я такую только на специальной выставке видел.
– Стало быть, успел связаться со своими, – заметил мой заместитель Нефедов.
– Каким образом? – недоуменно отозвался Влад Дятлов, отвечающий за связь и систему РЭЗ.[3] – Я ведь набросил лассо.[4]
– Ты набросил лассо, как только мы высадились из вертолета и заняли боевые точки, – пояснил я. – А он, скорее всего, к этому моменту успел нас всех пересчитать и сообщить тем, кто его послал. Успел или нет? – кивнул я Игорю.
Тот перевел. Пленник сумел унять дрожь и произнес длинную хриплую речь, глядя при этом в землю.
– Он повторяет, что не хочет нам зла, – медленно, с расстановкой принялся переводить Игорь. – Да, он успел передать о том, что мы десантировались в этом районе. Более того, этот человек, – Игорь кивнул на фотографию Никанорова, которую я по-прежнему держал в левой руке, – ждал нас.
– Что?! – чуть ли не в один голос переспросили я, Нефедов и Влад.
– Поэтому вам лучше уйти туда, откуда прибыли, – дернув шеей, продолжал Игорь, стараясь оставаться бесстрастным. – Иначе ни одному из вас не остаться в живых. Полковник Анд великодушен, но суров. Если вы захотите уйти, он не станет вас преследовать…
Игорь сделал паузу, вытер вспотевший лоб.
– И еще раз говорит, что не хочет нам зла, – закончил Игорь, не совладав при этом с мышцами лица.
Я убрал оружие от переносицы допрашиваемого. Тот сказал нам немало. Стало быть – полковник Анд Никаноров весьма удачно сократил собственное имя. Великодушный, но суровый. Знал о нашем прибытии… Утечка у генерала Леонтьева? Получается, что так. В этом случае нам в самую пору подавать сигнал «Спасите наши души» и убираться отсюда как можно скорее.
– Откуда полковник Анд знал, что мы должны здесь высадиться? – задал я довольно-таки дурацкий вопрос, ответа на который наш пленник, скорее всего, не мог дать при всем своем желании.
– Полковник Анд знает все, – перевел ответ пленника Игорь.
Я демонстративно сплюнул, дернул мышцами лица и влепил допрашиваемому легкую оплеуху.
– Вот дерьмо! – только и произнес Серега.
Я переглянулся с Нефедовым, подмигнул ему. Григорий Степанович, в свою очередь, нервно хлопнул себя по колену, затем передернул затвор автомата. В свою очередь, Кравцов саданул пленника ножищей. Того вновь пробила мелкая дрожь, и он что-то очень быстро и глухо забормотал.
– Не хочет нам зла, – уже в который раз перевел Игорь, затем добавил, уже, видимо, от себя, – все люди братья.
– Передай ему большое спасибо за внимание и заботу! – сплюнув на землю, зло произнес я.
Переводчик что-то проговорил, и пленник прекратил бормотать.
– Встать! – рявкнул я так, что абориген все понял без переводчика.
Между тем Степаныч и Серега нервно дергались, перебрасываясь между собой злыми фразами. Я саданул пленника в ухо и дал ему пинка под зад. Тот с трудом удержал равновесие.
– Вперед! – скомандовал я.
Пленных, увы, ждет, как правило, одинаковая участь. Однако я всегда помню такое правило, сказанное одним очень хорошим человеком. Можешь не убивать – не убивай. Смерть этого наблюдателя ничего не давала нам. Вместе с тем, он выдал весьма неплохую информацию.
– Пусть убирается отсюда как можно быстрее! – кивнул я Игорю и тот в столь же грозной форме перевел мою команду.
Пленник ждать себя не заставил, рванул быстрее лани. За ним ненавязчиво устремились Водорезов с прибором обнаружения и Серега.
– А техника у них на уровне, – изучая конфис– кованную минирацию, произнес Дятлов. – Что же теперь делать, Валентин Денисович? – спросил он, подняв на меня свои круглые васильковые глаза.
– Сейчас вернутся, скажу, – ответил я, кивнув в сторону удалившихся Водорезова и Млынского.
– Отпустили-то зачем? – спросил Кравцов.
– Не пройдет и трех часов, как полковник Анд узнает, что десантники, прибывшие по его душу, сильно занервничали, сворачивают шмотки, да еще и… передают большое спасибо. Ты точно перевел? – кивнул я Игорю.