Предай их всех
Шрифт:
Когда музыканты ненадолго утихли, сделав перерыв перед шестым танцем, Р'Энкор боковым зрением выхватил из толпы Карлайла, направляющегося в его сторону.
Граф подошел прямо к нему и без околичностей перешел к делу.
– Есть разговор к тебе... Р'Энкор, да?
– Слушаю, - ответил Р'Энкор, не спуская глаз с короля и его окружения.
– Сделай одолжение, держись от ее высочества подальше.
– Я нахожусь и впредь буду находиться там, где считаю необходимым для исполнения своих обязанностей. И это касается только меня и короля. И уж тем более я не должен бегать от ее высочества, если ей захотелось со мной поговорить. Но вы не переживайте, сэр рыцарь, принцесса в любом случае не в моем вкусе.
Удар достиг цели: граф буквально
– Да как ты смеешь?!
– процедил он.
– Боюсь, что не понимаю вас, сэр рыцарь, - ровно ответил Р'Энкор, - как я смею что именно?
– Как ты смеешь говорить такое?!
– Прошу прощения, а что я такого сказал?
Человек несколько мгновений пытался сформулировать свою претензию, затем выдал:
– Даже сама твоя мысль о том, что между тобой и ее высочеством может быть что-либо - оскорбительна! И думать об этом не смей!
Р'Энкор едва удержался от ухмылки. Все боги свидетели, этого человека чем дальше, тем забавней злить.
– Прошу меня простить, я не совсем понимаю обычаи Талсидонии. Почему моя мысль оскорбительна? И почему я не должен об этом думать?
Граф засопел, словно страдающий от одышки кабан, и процедил:
– Потому что она - королевская дочь и наследница короны, а ты, ты...
Р'Энкор склонил голову набок и сказал:
– А я, к вашему сведению, могу проникнуть в любой замок любого короля на свете и взять, что пожелаю, будь то хоть жизнь самого монарха, хоть честь его дочери. И ничье разрешение мне для этого не потребуется. Давайте мы с вами уясним одну деталь, сэр рыцарь. Законы и обычаи людей для меня, дроу, ничего не значат. Я могу сделать абсолютно все, что могу и за что мне ничего не будет. Для вас мысль о связи ее высочества с дроу неприемлема? Так это ваша забота. А я рассматриваю такой поворот событий, как вполне осуществимый. Просто потому, что я могу это сделать, я делал вещи и посложнее. И еще мне совершенно непонятно, как может быть оскорбительной мысль. Впрочем, мне вас не понять, если вы способны оскорбиться мыслью - что ж, продолжайте оскорбляться и дальше, это ваше личное дело.
Он ожидал чего угодно, от вспышки бешенства до призыва стражи, но граф Карлайл отреагировал на удивление спокойно.
– Такое впечатление, что ты предпочитаешь наживать врагов, а не друзей.
– О чем это вы?
– О том, как ты себя ведешь. Вайтрель ведь с твоей помощью упал. Вот и зачем ты это сделал?
– Ненавижу эльфов, - честно признался Р'Энкор.
– Я это и так знаю.
– Нет-нет... Я не о вражде наших народов. У меня личные причины.
Карлайл мрачно хмыкнул:
– Ну-ну. Одного дворянина, ненавидящего тебя до самой глубины души, тебе мало?
Р'Энкор приподнял бровь:
– О, вы настолько сильно меня ненавидите?
– Я о бароне Фэйде. Он ненавидит тебя так, что сильнее просто некуда.
Он зашелся в беззвучном смехе.
– Ошибаетесь, сэр рыцарь. Барон Фэйд возненавидит меня еще больше, когда узнает, что коровье дерьмо в рецепте противоядия появилось по моему слову, изначально оно там предусмотрено не было.
Лицо Карлайла вытянулось в сильнейшем изумлении, граничащем с шоком. Несколько секунд спустя он спросил:
– Как ты посмел накормить дворянина дерьмом?!
Р'Энкор посмотрел графу в глаза.
– Мне почти шестьдесят лет, и за это время никто не сумел оскорбить меня и остаться безнаказанным. Очень многие оскорбляли - и почти все они мертвы. Помните это, сэр рыцарь.
– Я запомню, - зловеще пообещал тот и пошел прочь.
Р'Энкор миролюбиво окликнул его:
– Могу я дать вам дружеский совет, сэр рыцарь?
Карлайл обернулся, слегка удивленный:
– Я слушаю.
– Когда хватаетесь за оружие в присутствии дроу, помните, что такой ход событий им почти наверняка просчитан. И этот расчет почти наверняка не в вашу пользу.
***
Жизнь постепенно входила в обычное, мирное русло, но не для всех. Кархад, прежде вина не особо жаловавший, намеревался вернуться в родной Карлайл и надираться до тех пор, пока ужасы войны не утонут, хотя бы на время, под толщей алкоголя, но получилось не совсем так, как планировалось. Забыться в запое - роскошь, ему недоступная, потому что прямо здесь, в сердце своей родины, он нашел нового врага.
Казалось бы, ну подумаешь, эка невидаль, дроу! О том, что не все эльфы белолицы, честны и миролюбивы, он и так прекрасно знал, но это его прежде не волновало. Это дело эльфов, ему-то что? Периодически то тут, то там Кархад слыхал сплетни, что вот, мол, видали на днях дроу. Ну видали, и что с того? Дроу в Талсидонии может взяться только из лесных поселков, набегов из-под земли не было и никогда не будет, Талсидония расположена на равнине, а подземные королевства темных эльфов - неизменно под титаническими горными массивами, в лабиринтах пещер. Да, дроу большие любители устроить налет, хоть на своих светлых сородичей, хоть на кого получится, и вблизи гор нападение снизу настолько же вероятно, как и нападение из-за границы. Но дроу-подземники - как собаки на цепи. Днем они просто слепнут, и это ограничивает расстояние набега половиной ночного перехода. И если встречаешь темного эльфа где-нибудь вдалеке от его Подземья - то это либо беглец, покинувший родные места не от хорошей жизни и новых проблем не ищущий, либо темный по крови эльф, но выросший уже на поверхности и отличающийся от любого другого эльфа только цветом кожи, волос и глаз.
Однако было из этого правила исключение, и имя ему - Р'Энкор К'Айрэн'Кинн из Дома Арн'Кай, известный также как 'Ночная погибель', 'Убийца королей', а также еще под доброй дюжиной зловещих прозвищ. Ходячая легенда, притча во языцех, самая желанная добыча для охотников за головами - и наглая, неотвратимая смерть для тех из них, кто осмеливался на нечто большее, нежели просто мечтать о поимке Убийцы королей.
Кархад слыхал о похождениях сукина сына еще в детстве - и тоже мечтал, как однажды, поступив на службу королю, повстречает Р'Энкора в ночных залах дворца, когда тот заявится убить короля Дэнбара, и схватится с ним не на жизнь, а на смерть. Но, по большей части, Р'Энкор К'Айрэн'Кинн казался чем-то сродни дракона, могущественного лича или сошедшего на бренную землю божества. Чем-то таким, что может случиться в загадочных далеких краях, но чего никогда не бывает тут, в обыкновенной прозаической Талсидонии.
И вот пожалуйста. Ублюдок Р'Энкор появляется в Талсидонии собственной персоной. Причем не где-нибудь, а именно в королевском дворце, только не как убийца, а как телохранитель. 'Ха-ха' три раза, Кархад мог бы представить этого душегуба в любой роли - палача, людоеда, детоубийцы - но в роли хранителя?! Еще разок 'ха-ха'.
Теперь он, едва-едва отдохнув после войны, трясется в седле по пути в Эйльхейм, везет в дар тамошнему клану эльфов мраморную статую единорога и кучу вопросов в придачу.
Вообще-то, Кархад еще от отца усвоил: не стоит даже пытаться влезть в душу инородцу. Если своего сородича-человека еще как-то можно понять, поставив себя на его место, то чужака, будь то эльф или орк - нет. Допустим, те же орки - и вроде бы прямолинейный до невозможности народ, и вроде бы их культура и обычаи хорошо известны - а поди ж ты пойми, что у орка в голове творится и почему он такой, какой есть.
Их повернутость на славе Кархад еще кое-как понимал: быть героем все-таки приятно, это да. Почести, женщины, все такое. Но обычно слава стоит слишком дорого, и тот, кто еще месяц назад был беззаботным мальчишкой, а ныне - изуродованный герой, знает цену геройству, как никто другой. Если бы во власти Кархада было сделать так, чтобы повернуть время вспять, чтобы войны вообще не было - он бы с радостью отказался от своего нынешнего статуса, лишь бы вернуть себе свое затянувшееся и совершенно безоблачное детство, своих друзей - ну и ухо с пальцами тоже.