Предай их всех
Шрифт:
Старик, видимо, потерял сознание где-то на сорока ударах, потому что перестал вскрикивать. Палачи продолжают свою работу, стараясь не глядеть ни на истязаемого, ни друг на друга, капитан в немом отчаянии смотрит в пол, на носки своих сапог, остальные стражники тоже явно не в своей тарелке.
Когда Р'Энкор досчитал до ста восьми, снаружи послышался неразборчивый шум, состоящий в основном из голосов многих людей.
– А ну тихо!
– велел эльф, прислушался и спросил у капитана: - что там происходит?
Тот, радуясь прекращению экзекуции, немедленно толкнул
– Проверь, что снаружи творится!
Тот открыл дверь, выглянул - и сразу же обернулся:
– Пожар, господин капитан!
Р'Энкор, оставив на столе недоеденный ужин, вышел из харчевни и увидел, что в соседнем квартале ярко пылает дом, в густых сумерках отбрасывая вокруг оранжевые блики. По улице бежали люди, кто с лопатой, кто с ведром, слышался типичный шум и гам, непременно возникающий там, где большая толпа людей пытается сообща делать важное и срочное дело, но не может нормально организоваться из-за отсутствия иерархии, лидеров, да и просто из-за своей тупости.
За Р'Энкором следом выглянули капитан, пара стражников и хозяин.
– Это 'Три кружки' горят, - сказал владелец харчевни, - боги, помогите толстому Линцу...
Эльф, притворно сокрушаясь, покачал головой:
– Ай-ай-ай, какое горе! Толстый Линц - такой, с черными усами и приплюснутым носом?
– Да, ваша светлость, это он...
– А я его запомнил, потому что две недели назад я туда зашел, спросил приличной еды - так этот Линц на меня с руганью и проклятиями набросился, - ухмыльнулся Р'Энкор.
– Как там в 'Наставлениях Арианта' говорится? Не сделай зла другому, ибо к тебе же оно и вернется. А я просто покушать хотел... И вот 'Три кружки' горят тепло и ярко. Ах, какое, хе-хе-хе, несчастье!
Эльф повернулся к капитану. Тот, переминаясь с ноги на ногу, смотрел то в землю, то на пожар, то на него.
– Чего стоишь и мнешься, капитан? Беги, помогай тушить. И тех троих доходяг забери.
– Он повернулся к хозяину харчевни и помахал рукой: - а мясо очень даже ничего. Я еще зайду как-нибудь.
Сдобрив слова нарочитой улыбкой, Р'Энкор двинулся по улице прочь от пожара. Свернул в темную улицу, прошел парой переулков и вышел на берег речушки, где не так давно устроил людишкам купание.
Знакомый силуэт он заметил на условленном месте сразу. Давешний грабитель сейчас наверняка занят лишь двумя мыслями: подсчетами, как потратить двадцать ойранов, и страхом того, что наниматель не придет. О тех, которые, может быть, заживо сгорели в 'Трех кружках', скорей всего, и не вспоминает: чувствительность к гибели себе подобных свойственна не всем людям, и это очень сильно упрощает Р'Энкору жизнь.
– Ты хорошо справился с работой, - сказал он, подходя ближе, - красиво горело.
– Да, господин, я большой мастер таких работ, говорил же, что не подведу!
– заявил грабитель вроде бы с апломбом, но Р'Энкор легко разобрал в его голосе страх и нервозность.
– Твое счастье, что это действительно так.
– Он достал из кармана мешочек с золотом и бросил поджигателю: - как и договаривались.
Дрянной человечек, ощутив в руках вес мешочка и чувствуя характерный шорох, с которым золотые монетки трутся друг о дружку, принялся кланяться и благодарить, но Р'Энкор его прервал на полуслове.
– Заткнись и исчезни. И навсегда забудь, что встречался со мной. Пошел вон!
Грабитель повернулся и, прижимая к груди свое сокровище, поспешно направился прочь.
Метательные ножи летают без свиста, характерного для стрел и болтов, потому он так и не успел ничего понять, когда стальное лезвие, брошенное рукой дроу, вошло ему в затылок.
***
Праведные труды во благо Талсидонии Кархад начал с поиска доверенных людей. Предстоит ему борьба со всяческим нечистоплотным, нечестным сбродом, и в таком деле на первом месте стоят помощники, которым можно доверять. Где их взять, он знал заранее: по-настоящему можно положиться на того, кто стоял с тобой в одном строю в безнадежной битве. Как говаривал не раз отец, люди, готовые отдать свою жизнь, зачастую не согласятся продать свою честь.
Однако тут возникли определенные трудности, потому как из всех бойцов третьего эскадрона, выживших в сражении у Ваарды, в столице осталось только четверо. Остальные пока что разъехались по домам, кто на побывку, некоторые, оставив службу из-за ранений, навсегда. А из тех четверых для дела, которое король поручил Кархаду, кое-как подходят только двое. Двое других парни, безусловно, порядочные и достойные, но умом не блещут и неграмотные в придачу. На роль стражников и охранников сгодятся, однако же кому-то надо нечистоплотных чиновников на чистую воду выводить. А для этого нужны люди умные, проницательные.
Двое других - вполне сообразительны, особенно Риффус, сирота родом из Рэна, поначалу они обеспечат Кархаду сильное подспорье, но надо бы и других разыскать. Алькус Трой, тоже из Рэна, будет очень полезен: умен и немного образован в придачу. Кархаду он при расставании сообщил, что устроится в родном городе чиновником, так как из-за ранений служить в кавалерии уже не может... Алькус наверняка будет не прочь сделать карьеру при короле, карая продажных судей, потому как в раннем отрочестве его семья от нечестного суда пострадала, и теперь у него появляется дополнительный, личный мотив.
В целом, Кархад решил позвать себе на помощь четверых человек из тех, кто покинул столицу, чтоб с запасом, ежели кто откажется. Понадобятся, кроме светлых голов, еще и сильные руки - и других позовет. Поначалу им будет очень туго по неопытности, но это дело наживное. Главное же - за любого из них Кархад может поручиться, что это люди слова и чести.
Он пошел в канцелярию, располагающуюся в боковом крыле дворца, и первым делом затребовал королевскую грамоту, дарующую надлежащие полномочия. Грамоту оформили быстро и отнесли на подпись королю. Затем Кархад надиктовал писцу четыре письма и велел отправить адресатам, затем разослал слугами записки по столице, собирая товарищей по оружию из тех, кто остался, а сам пока отправился в храм Сияющей Дэнэбриэль.