Предел прочности
Шрифт:
Он сделал как я сказал, обматывая кисти ублюдка разорванной робой и оттягивая его голову назад, заставляя открыть глаза и смотреть на меня.
Его лицо было отекшим и красным, пот стекал по вискам, капая с подбородка на пыльную землю. Он крепко сжал челюсть, оголяя неровный ряд нижних зубов. Ноги не доставали до пола, хотя он упрямо тянул носки вниз, желая чувствовать опору под собой. На его пивном мягком, чуть обвисшем, животе красовались рваные шрамы и царапины, которые уже побелели от времени. Я посмотрел прямо в его поросячьи глаза и улыбнулся только губами.
—
Он тяжело дышал, как будто бы похрюкивая на выдохах, и нервно дергал вытянутыми руками, желая выдернуть их из плотных оков желтой ткани. Его щеки сжались между предплечьями и он действительно был похож на свинью перед потрошением. Я подошел ближе, практически касаясь его носа, и провел ножом по его щеке, оставляя за собой тонкий шлейф из проступающей крови. Адриан, стоя сзади него, начал заточкой обводить контур его татуировки, отчего ублюдок зашипел, закрывая глаза, которые быстро наполнялись слезами.
— Д-д-дон послал разведать обстановку и убить кого-то из вас, — наконец сказал он с сильным акцентом и срывающимся тоном, выгибаясь корпусом вперед и издавая истошный крик, за что я полоснул его ножом по низу живота, немного цепляя пупок.
— Что же интересного ты успел доложить своему папочке? — спросил я, рисуя неглубокую сетку на его животе. Кровь уже лилась не переставая, стекая струйками по моим длинным пальцам, исчезая в больших рукавах желтой робы.
— Н-ничего, я клянусь, ничего, — я углубил порез, зачарованно наблюдая, как кончик ножа исчезает под молочной кожей.
Этот вид настолько привлек меня, что я начал просовывать лезвие еще глубже, позволяя крови брызгать маленьким фонтанчиком и хаотично стекать вниз. Я чуть было не присел, чтобы лучше видеть игру стали и плоти, но в реальность меня вернул истошный крик ублюдка и мне пришлось вынуть нож, чтобы провести кончиком по его губам тихо шипя.
— Ты же не хочешь, чтобы тебя услышали, правда? — я говорил полушепотом и смотрел как слезы сбегают по его щекам, — ты пришел на нашу землю со своими порядками, а так не делается. Сейчас ты получаешь заслуженное наказание за свой проступок.
Я засунул указательный палец в один из надрезов на его животе. Было очень узко и я слышал хлюпающие звуки, но это не помешало мне начать лихорадочно двигать им и прокручивать его из стороны в сторону. Он кричал и вырывался, потому что вдобавок к этой боли, Адриан сзади срезал куски его татуированной кожи.
Я наблюдал за его жалкими попытками вырваться и попросить о пощаде, и мне было интересно какие чувства он испытывает. Страх? Сожаление? Раскаяние? Может быть он вспоминает о своих друзьях, семье? Передает им мысленные извинения или шепчет слова о любви.
В моей душе была пустота. Ни его слезы, ни его крики не задели ни одну струну внутри меня. Я не понимал его, я не перенимал его эмоции и чувства. Только считывал их. Я еще раз убедился, что во мне нет ни капли эмпатии. Эта истина иногда больно ударяет по моему сознанию, еще раз напоминая, что я испорченный, лишь пародия на человека. Но с другой стороны, мне гораздо легче жить, не понимая и не принимая других людей. С моим
Я продолжал хаотичные движения своих пальцев и смотрел на его гримасу боли. Не было понимания, что он кричит и плачет из-за моих действий. Казалось, что я смотрю кино и наблюдаю за терзаниями главного героя, сидя на диване в своей гостиной. Даже в этом сценарии я не сочувствовал и не сопереживал. Только сладкое чувство удовольствия прокатывалось по моему телу, не доставляя радости или кайфа. Абсолютно пустое ощущение с пресным привкусом удовлетворения.
— Ты станешь посланием для своего Дона. Больше ни одна шавка не посмеет лезть на нашу территорию и на нашу землю. Обещаю, ты умрешь не в одиночестве. Я буду рядом, пока ты не испустишь свой последний вздох, — мои губы шевелились, но свою же речь я слышал как будто из-под воды.
Я резко воткнул нож ему в глаз и брызги крови попали на меня, орошая лицо. Оставив его там, я засунул ему в живот два своих кулака, резко разводя руки в разные стороны. Я почувствовал как что-то скользкое и мягкое терлось о мои костяшки. Я расправил ладонь, сжимая его кишки в кулак, одним стремительным движением, выдергивая их наружу.
Еще немного я сжимал их в руке, рассматривая нежный на ощупь орган розоватого оттенка с голубыми прожилками. С них капала кровь, и я откинул их в сторону, потому что запах был, мягко говоря, просто отвратный. Если бы не он, я бы хотел еще немного поиграть в исследователя и изучить этот орган человеческого тела. Может быть я бы даже вырвал и остальные внутренности, просто чтобы потрогать и раздавить в своем кулаке. Или забальзамировать, чтобы каждый день рассматривать их и ярко ощущать каждый собственный отрезок тела.
Он уже давно не дышал, вися на балке с опущенной головой и выпотрошенным животом. Адриан продолжал срезать рваные куски кожи, улыбаясь и насвистывая себе под нос какую-то веселую мелодию. Он напоминал мне художника, который создавал очередной шедевр, отключившись от мира. Писателя, который придумывает очередной сюжет, глубоко погрузившись в свой собственный вымышленный мир. Музыканта, изучающего ноты нового этюда.
Я поднял голову ублюдка и достал свой нож из его глаза. На его щеке я вычертил цифру 13 — обозначение нашей фамилии, и наконец вытер нож о край его штанов.
Шум от драки снаружи еще продолжался. Марко, наш Капо, специально спровоцировал какого-то придурка, чтобы мы смогли незаметно нырнуть в туалет и устроить казнь над крысой из Нуэстра фамилии. Я говорил ему напасть на кого-то из Якудзы, потому что эти уроды стали слишком много себе позволять, но никого из них рядом не было. Надеюсь, что в общем круговороте драки, кто-то все же смог им напомнить в чьих руках покоится вся власть здесь.
Этот ублюдок попал сюда пару недель назад и все это время играл в шпиона, думая, что мы этого не замечаем. Он пытался поговорить с нашими людьми, расспросить о вступлении в банду и как у нас это происходит. Узнать о делах, их проведении и связных на воле. Рассматривал татуировки в душевой, за что ни раз получал по своей наглой роже.