Предел. Дети палача
Шрифт:
Они шли по лесному извилистому тракту. Вокруг росли могучие дубы, ясени и клены, окруженные молодой порослью и кустарником. Несильный ветер шелестел листьями. Летали бабочки и стрекозы. Среди ветвей пели птицы, по небу плыли пушистые облака. Фарамор поймал себя на мысли, что ему здесь нравится. Лес подавлял тревожные мысли о будущем. Да и Невея выглядела лучше: печаль в ее глазах все чаще сменялась восхищением при виде особо красивого придорожного цветка или необычайно ветвистого дерева. При других
К вечеру дошли до моста через ручей, за которым тракт уходил вправо, а от него ответвлялась проселочная дорога. На тронутом гнилью указателе были вырезаны слова «Совиное Око».
Они свернули на просеку. Фарамор обратил внимание, что дорога заросла травой. Колея, оставленная колесами телег, покрылась мхом. Создавалось впечатление, что здесь давно никто не проходил и не проезжал. Он почувствовал легкую тревогу. Не могут же жители деревни так редко пользоваться этим путем, что он зарос травой?
Скоро они увидели прибитую к стволу дуба широкую доску, на которой корявыми буквами неизвестный умелец вырезал слова: «Сэдра здесь. Восславим!». Невея вслух прочла надпись, удивленно подняла брови и спросила:
— Фар, а кто такая Сэдра?
Он почесал затылок.
— Я не знаю. Но мы придем в деревню и все выясним.
Они отправились дальше. Лес медленно погружался в сумерки. В шелест листьев вплетался гул многочисленной мошкары, витавшей в воздухе подобно пеплу. У Фарамора не выходила из головы эта надпись «Сэдра здесь. Восславим!». Она почему-то пугала. И кому вообще могла прийти в голову мысль приколотить доску с такой странной надписью посреди тропы?
Лес расступился, и они вышли на опушку. Далее, за заросшими бурьяном огородами стояли темные бревенчатые дома. Деревня выглядела безлюдной. Покосившиеся изгороди обвивал плющ, подворья заросли бурьяном. В сгущающихся сумерках неухоженные строения походили на гнилые пни с черными дуплами окон и распахнутыми веками ставен.
— Фар, мне здесь не нравится, — тихо сообщила Невея и поежилась.
— Мне тоже, — сказал Фарамор. — Похоже, люди отсюда ушли. Но не страшно, мы найдем какой-нибудь дом почище и переночуем.
На самом деле ему было не по себе. От деревни словно веяло холодом.
«Почему люди покинули ее? — думал он. — А может, здесь был мор и все жители Совиного Ока мертвы?»
Фарамора пробрала дрожь от этой мысли. Впрочем, он решил, что если здесь и был мор, то от него не осталось и следа, а значит, ему и Невее нечего опасаться.
Они направились в деревню. При въезде в поселение между двух высоких столбов висела длинная доска. Вырезанная надпись на ней гласила: «Обитель. Сэдра здесь. Восславим!» Возле одного их домов лежал скелет коровы. Из глазниц рогатого черепа пророс чертополох. Невея покосилась на белые кости и прижалась к брату.
— Все хорошо, — сказал Фарамор. — Не бойся.
Они прошли мимо кузницы. Под широким навесом стояла ржавая наковальня, на стене висели молоты, щипцы и прочие приспособления для ковки. В следующем подворье на земле лежала куча прогнивших шкур, а возле сарая стояли почерневшие от времени бочки.
— Давай посмотрим, что вон в том доме, — почему-то шепотом сказала Невея и указала на неплохо сохранившееся строение, окна которого закрывали резные ставни.
— Хорошо, — согласился Фарамор.
На небе начали появляться пока еще бледные звезды, но было достаточно светло, чтобы видеть все, что находится вокруг. Брат и сестра поднялись на крыльцо. Открыв дверь, сразу же почувствовали неприятный запах. Фарамор, обучавшийся алхимическому ремеслу, понял, что это запах серы.
— Постой здесь, — сказал он Невее, потом снял с плеча вещевой мешок и положил его на крыльцо возле двери так, чтобы она не закрывалась. Сделав несколько шагов в полумрак дома, Фарамор почувствовал хруст под ногами. Он присел и увидел на полу разбитую склянку и рассыпанный порошок. Сера. Обычно ее покупают целители, для изготовления мазей. Он выпрямился и увидел блеснувшие ряды склянок на стеллажах. В углу стоял алхимический стол с ретортами и большим перегонным кубом, совсем как в лаборатории старого учителя Шабатара.
Он подошел к стеллажам, взял несколько склянок и вышел на крыльцо.
— Ты что-то нашел? — поинтересовалась Невея.
— Это дом местного алхимика, — сказал Фарамор. — В этих склянках может оказаться что-нибудь ценное. Сейчас посмотрим.
Он сел на ступеньки и начал рассматривать содержимое прозрачных бутылочек. Невея присела рядом на корточки, в ее глазах горело любопытство.
— Здесь угольный порошок, — уверенно определил юноша нечто черное в одной из склянок. — Ничего полезного, — он отставил бутылочку на ступеньку.
В другой — оказалась прозрачная жидкость. Фарамор вынул пробку и осторожно понюхал.
— Ага, жгучая роса, — определил он. — Это кислота. Ее вполне можно продать какому-нибудь кузнецу или ювелиру. Положи в мешок, — Фарамор закупорил склянку и отдал Невее. Потом рассмотрел оставшиеся бутылочки и не обнаружил больше ничего полезного. Он поднялся, взглянул на дверной проем и решил, что лучше прийти в этот дом утром. Сейчас же им надо найти место для ночлега.
— Скоро совсем стемнеет. Пойдем в другой дом. Здесь воняет серой.
Они сошли с крыльца и встали как вкопанные: по улице, опираясь на кривую клюку, к ним шел старик.
— Похоже, гости пожаловали! — подойдя ближе, громко и приветливо сказал он. — Давненько, давненько…
Его голова была лысой, если не считать седых пучков волос на висках, тянувшихся к затылку. Впалые щеки покрывала щетина, переходящая в жидкую бороденку. Из-под кустистых бровей смотрели прищуренные выцветшие глаза. На тощей согбенной фигуре — длинная мешковатая рубаха перепоясанная веревкой.