Предел
Шрифт:
«Меня зовут Джонатан», – назвался подросток и подарил Николаю свою лучезарную улыбку.
– Меня зовут Александр. Мы не против законов, если они за справедливость. О законах я так скажу: Я хлеб с песком не ем. Это я про то каких сейчас законов напесочили, – с этими словами Алекс взял со скамейки удостоверение. «ФСБ. Старший лейтенант», – вслух выборочно прочитал Алекс, затем протянул корочки Николаю: «забери, какой-то ты старый лейтенант, наверно выслуживаться не умеешь» и убрал пистолет. Затем взял на сиденье брошюру одну из пачки таких же, торчащей из маленькой сумочки с ремешками. На одной из страниц брошюры была приклеена пластиковая карточка и он спросил: «Что это?» «Что-то вроде проездного для метро. Когда-то мой дед тоже получал такие подарки», – Ника потянуло на откровенность:
Здоровяк заинтересовался: «Уважаю, когда кто-то правдой рубит тромб праздника в общественном сознании. Давай к нам присоединяйся. Мы за то, чтобы отменить пенсию поколению, не позаботившемуся о наследниках. Значит есть команда элиты и она не покладая рук трудится ради своего сытого будущего?»
– Не ради будущего. Формула современного мира: сглаживать радикальные нежданчики ради продления того, что есть до бесконечности. Деньгами замораживают финансовые пузыри. Кризисов больше не будет, войн тоже. Правильно ты сказал про праздник без конца. У людей на их улице праздник, им дела нет до тех, кто слева насилует человеческое достоинство привозных рабочих, и до тех людей, кто справа копошится вместе с крысами на помойке. Организаторы, разумеется, в шоколаде. Ради этого они отказываются даже от наследования. Вот Сергей Менгель построил на остатки от миллиарда мамаши торговый центр «Радужный». Если его потеряет, то кончится империя едва начавшись. И наследникам уже ничего не достанется.
– Сейчас расплачусь, – ухмыляясь отозвался Алекс и с задумчивой улыбкой предложил: снять бы кино «Нет счастья в бизнесе». Остатки роскоши вкладываются наследником в бизнес, а мы по этой кормушке катком.
– Прикинь, по ночам внутри торгового центра открыто казино и торговля наркотой. Не знаю, как я купился довериться жуликам, но развели они меня с лохотроном на бабло. Сними как каток проедет по этой малине. Помогу чем смогу, – с ноткой насмешки объявил Ник.
«Ник, я ведь знаю «Радужный». Не на своем месте он стоит. Тот, кто его снесет сделает доброе дело. Специально обученные люди для такой работы есть. Посмотрим, что подскажешь. Ход твоей мысли правильный, но не могу понять, ты дал клятву служить народу, а сам давишь его на тротуарах. Считаешь, что мало его угнетатели давят, так ты на автомобиле по нему ездить захотел?» – Алекс решил заняться резьбой по дереву.
– Это был несчастный случай. Моей вины точно нет.
– Точно есть. Продавал душу за ништяки? Значит виноват. Не видишь, как вокруг люди мучаются? Значит виноват. У народа отобрали все производства. Всё разрушили. Еще издеваются над убогими людьми: называют нищебродов с десятью тысячами долларов в месяц средним классом. Страна как концлагерь, где народ лишён возможности заниматься созидательной деятельностью, чтобы обеспечивать себе достойную жизнь; мир каждые 10 лет на 30% растет, а наша страна минус один; правители самоустранились от организации жизни народа, а других к власти не пускают; ничего не меняется в демократии, людоеды в девяностые и также людоеды сейчас. Теперь все ценности прикарманены, народ теперь рождается обреченным на нищету. Власти гнобят население, лишь бы были заняты, чем не попадя: очередями в учреждения, хождением за справками, медицинскими проблемами, образование ниже плинтуса; где перенаселение, там нищие бродят; социопаты, ложный патриотизм подменяет национализм и много еще всего другого. Хочется попросить: хотя бы не врите. Уже во всём мире не врут, потому что незачем. Итак, везде боссы принимают решения какие хотят, а народам по фиг. Посмотри на людей, поверивших в сказку обогащения: рвут всех на куски, мать разве, что еще не продали; от них близким нужны только деньги, а они свои миллионы тратят еще до пенсии и умирают в нищете и одиночестве, без сил самим удавиться. Люди работают вместе, а одиночки присваивают и тратят на себя. А должно тратиться на всеобщее развитие и благосостояние. Нужен закон, запрещающий упырям присваивать чужой труд и тратить на себя то, что результат общественного труда. Весь мир смотрит на Китай получится у них такой закон принять
Знаешь, Ник, как тебе повезло, ты ещё можешь поменяться и служить своему народу, как клялся.
Джон встал, сказал: «Да». Ник прищурился и спросил: «Мы знакомы? Ладно, что ты предлагаешь?» В ответ он услышал:
– Все должны делать всё ради одной идеи
«где родился там и пригодился»
Надо в первую очередь научиться говорить себе правду. Из неправды строится дрянь. Умные люди предпочитают узнать правду, а если ты хозяин так сам решишь кого в итоге убить или помиловать. Все будут молчать. Это главная форма вранья. Мы будем строить правдизм. Те, кто обворовывает нанятых это паразиты. Наемным работягам от тех, кто присваивает прибыль ловить нечего. Быть нищим плохо, быть рабом плохо. Каждый кто хочет работать должен получить работу. В наше время зарабатывать меньше 10000 долларов в месяц стыдно. Значит ты есть раб, работающий за еду и хижину. Благополучие людей не зависит от того, что все чиновники по местам. Служишь порядку? Какой же ты наивный будто вчера родился! Я тебе правду скажу: лучше иметь дело с убийцей, чем с дураком! Дурак, стремясь к «Элитной» жизни заговаривает себя «я богат».
Джон скороговоркой вставил: «От того, что тебе дали сегодня купюру с одним ноликом не станешь богаче чем вчера» Алекс продолжил: «Убедили, что цель жизни радостно пить, есть, спать. Работа на хозяев – это холуйство, а не карьера. Военная служба кучке мерзавцев это прислуживание, а не „Родину защищать“. Нельзя работать больше 6 часов в день, потому что живем один раз и нужно время для личных потребностей. Тратить жизнь на деньги тупо. Делать из себя человека трудно, но надо. До 25 лет минимум надо учиться, а не деньги зарабатывать. Поэтому до 25 лет должно быть полное обеспечение за счет государства. У миллиардеров и у воров все забрать и распределить на общественное развитие».
Посидели. Помолчали. Здоровяк помялся и, наконец, сказал: «Для души хотелось бы проучить какого-нибудь Сергея Менгеля. Составить для олигарха киносценарий, по которому оставить его без денег. Но вместо кино реалити-шоу устроить ему и его семье» Алекс восстановил дыхание и начал рассказывать: «Я сегодня был в концлагере и подошёл к сантехнику. Он, как всегда, на отлично выполнил свою работу. Я сказал ему: Ты так стараешься, подключая трубы в газовой камере концлагеря. Рядом стоят в очереди на сжигание в работающие камеры. Это преступление против человечности! В ответ он говорит: Спасибо. Я делаю свою работу. Я горжусь своей исполнительностью и что я профессионал своего дела» Я подошёл к охраннику. Он бдительно смотрел по сторонам. На моих глазах он застрелил несколько человек, и я сказал ему: «ты стоишь на страже порядка в концлагере. Из-за тебя люди не могут выйти отсюда, их существование здесь недостойно человека. Они элементарно не могут вырастить себе продуктов, сделать жильё, организовать производство на основе того, что у них под ногами. Ты следишь за порядком, чтобы они ничего этого не делали. Это преступление против тех, на кого ты направляешь своё оружие» Он ответил, гордясь собой: «Спасибо. Порядок на родной земле моя цель. Я охраняю эту территорию и государственный порядок недосыпая и недоедая. Я ненавижу каждую крысу, кто пытается нарушить периметр или броситься на меня. Я всегда готов к схватке с этим быдлом. Тут нет людей. Я восхищаюсь моим руководством. Они выше им виднее»
Алекс буквально сетовал на жизнь:
– Я разговаривал с другими кто там работает. Они все усердно стараются выполнить то, что говорит начальство. Эти люди усердно совершают преступление против человечности. Они включены в преступную деятельность государства, которому служат. Лозунгом защиты отечества прикрыли интересы воров. Лозунгом защиты территории прикрыли интересы расхитителей народной собственности. Государство должно служить людям на этой территории
– Я участвовал в спецоперации «нерест». Местных, промышлявших рыбой для выживания, мы ловили. Отобрали тысячи рыболовных снастей. Попадались и дети, и женщины, и старики. Мы называли их браконьеры. Мне не пришлось, но некоторые убивали браконьеров за неподчинение. За порядок, чтоб это ни значило.
Конец ознакомительного фрагмента.