Предлагается невеста с хорошей родословной

Вот жизнь пошла. Не жизнь, а какая-то сплошная и нескончаемая череда неприятностей. Лето. Жара. За окном +35 и в квартире ни капельки не меньше. Вентилятор уже не спасает, просто горячий воздух туда-сюда гоняет к тому же совершенно безрезультатно. Родители с моря приедут, совсем не обрадуются новости о том, что совсем недавно поставленный кондиционер приказал долго жить. Вызванный мной сегодня с утра мастер, правда, сказал, что его отремонтировать вроде бы как и возможно, но делать это сам же и отсоветовал. Дав мне понять, что разумнее и дешевле будет купить и установить новый.

Страшно хотелось выпить чего-нибудь холодненького. Но от одной только мысли о том, что для этого пришлось бы заставлять подняться с дивана свою совершенно растаявшую тушку, на душе становилось совсем уж

тоскливо. И принести мне из холодильника обитающий там со вчерашнего вечера мой любимый яблочный сок, тоже было некому. В родной квартире я в данный момент обреталась в гордом одиночестве. Поэтому лежу на диване, отрешенно смотрю в потолок и думаю. А поразмышлять есть о чем: лето, на море вслед за родителями хочется, а денег нет. Впрочем, их в последнее время у меня всегда нет. Можно, конечно, предкам позвонить, поплакаться на тяжелую и полную лишений жизнь, и на моей карточке почти сразу же появится необходимая для безбедного существования сумма. Но я ведь сама год назад им заявила, что человек я уже взрослый и поэтому могу прекрасно сама о себе позаботиться. И, что самое при этом смешное, была абсолютно в этом уверена. Мама пыталась меня образумить, в основном делая акцент на том, что личность я к самостоятельной жизни абсолютно не приспособленная. Даже поесть приготовить себе ничего не умею, не говоря уже об остальных жизненно необходимых навыках. Но меня поддержал папа. Заявив родительнице: «пускай ребенок попробует», все же поставил меня перед фактом, что жить я все равно буду с семьей, по крайней мере, до тех пор, пока не найду себе хорошую работу со стабильной зарплатой. Хм! Скоро уже почти год исполняется, как ищу. И не то, чтобы ничего стоящего не попадалось, просто не получалось у меня долго на одном и том же месте задерживаться. И при этом, происходило все это совершенно не по моей вине…

А сейчас ситуация вообще катастрофическая. С очередной работы уволили со скандалом, да еще и ни копейки не заплатили. А все потому, что я слишком уж принципиальная. Другими словами, дурная… И это не я говорю, а подруга моя Маринка, которая по совместительству еще и сестрой моей троюродной является. Вчера она мне такой нагоняй дала, что до сих пор на душе тошно. Видите ли, она устроила меня, неразумную, на замечательную работу, с хорошей зарплатой. А я не оценила, подвела… Четвертый раз за этот год. Нет, вот можно подумать, это я сама виновата, что она мне все время начальников каких-то ненормальных подсовывает? Все четверо бывших моих работодателей оказались какими-то маньяками озабоченными! И ведь Маринка за каждого из них мне собственной головой ручалась… Приличные мужчины, серьезные бизнесмены… Ха! Как же! Приличные… и как раз, все четверо! Оторвать бы ей ее дурную голову, все равно толку от нее никакого нет, и не будет. А вот это я уже имела глупость ей вчера прямым текстом высказать, в запале даже не задумавшись о последствиях этого поистине безрассудного поступка. Теперь Маринка со мной не разговаривает и видеть не хочет. Интересно, долго ли продержится с ее непреодолимым пристрастием чуть ли не ежедневно учить меня уму- разуму?

Эти нерадостные размышления прервал уже весьма поднадоевший рингтон моего собственного телефона, сменить который все как-то не доходили руки. Неохотно сползаю с дивана и иду его искать. Ничуть не удивившись, нашла пропажу на холодильнике. Привычка забрасывать вещи в совершенно не подходящие для них места, приводила меня саму в дикое раздражение. Особенно когда приходилось в срочном порядке вспоминать, куда и что я заныкала. Но каждый раз даваемое самой себе обещание в следующий раз быть более аккуратной, это, к моей великой жалости, только обещанием и оставалось.

— Привет безработным! — Жизнерадостный голос, раздавшийся из динамика телефона, еще больше испортил мое и так тоскливое настроение. Недолго же сестричка выдержала, а жаль. Я уже было обрадовалась, что хоть во время объявленного мне бойкота немного отдохну от ее вечных нравоучений. Но, видимо, не судьба.

— Привет. — С тяжелым вздохом отвечаю, при этом, притормозив у зеркала и разглядывая чересчур сильно отросшую челку. Нужно было бы уже постричься, но грустная мысль о том, что с финансами у меня совсем не густо, заставила меня отложить решение этого животрепещущего вопроса на весьма неопределенный срок.

— Ленчик, ты сейчас чем занята? — Подозрительно вкрадчивым тоном поинтересовалась родственница, уже позабывшая о великой

на меня обиде. Кстати, «Ленчик» это я. Двадцатидвухлетняя «мамзель» не слишком высокая, в меру стройная, в меру блондинистая и не в меру симпатичная. Одним словом: «конфэтка». Это Маринка так своим многочисленным знакомым мужского пола меня рекламирует, настырно пытаясь мою личную жизнь устроить. Сама-то она уже и замужем побывала, и развестись через полгода супружеской жизни благополучно успела. А поскольку мы ровесницы, то по нескольку раз в неделю я терпеливо выслушиваю ее лекцию на тему: «пора тебя, Ленчик, замуж выдавать, а то года-то идут…»

— Чем я занята? Да вот думаю: В ванной мне лучше будет утопиться, или все-таки в бассейн поехать? — Тяжело вздохнув, мрачным тоном отвечаю я. — И знаешь, прихожу к мнению, что буду заниматься суицидом в ванной. Все-таки она рядом, а в бассейн через полгорода добираться… Да еще и вдруг спасать там меня кто кинется…

— Не дури, было бы из-за чего так себе нервы портить… Вадик уже извиняться едет, сейчас будет! Я ему все уже высказала и прямым текстом сказала, чтобы без цветов и шампанского не смел к тебе и носа своего показывать. Так что готовься. Он тебе целую корзину с розами сейчас тянет, только что мне звонил, хвастался. — Радостно сообщает мне эта ненормальная, после чего меня посещает тоскливая мысль, что сегодня я точно пойду и утоплюсь. Только для начала прибью свою «дражайшую» подругу, вечно без спроса сующую нос в мои дела и в мою личную жизнь.

Значит сюда едет Вадик. Мой работодатель и непосредственный начальник до самого вчерашнего дня. Тот самый, благодаря которому я пополнила собой ряды безработных и заработала по этому поводу жутчайшую депрессию.

Маринка и в этот раз нашла мне «классную» работу в солидной фирме. Работа секретарем- референтом в действительности была не пыльной. Да и зарплата вполне себе приличной. Подруга только «совершенно случайно» забыла упомянуть, что начальник мой мимо ни одной юбки, открывающей вид на более-менее симпатичные ножки, не пропускает. Как узнала об этой его нехорошей привычке, специально начала в брюках ходить, и это по такой-то жаре. Но его даже они не смутили. Две недели Вадик выдержал, но вчера терпенье у него закончилось, за что он и получил звонкую оплеуху плюс легкую контузию на оба уха. Голос-то у меня весьма громким оказался. Не зря же почти что весь офис на поднятый мной визг сбежался. Только толку с того мало было… Это за границами за домогательство на рабочем месте можно в суд подать, а у нас все проще: не нравится — ищи другую работу. Что мне и предложили сделать, но весьма неприятными словами, да еще и при всех сослуживцах. Нет, я начальнику, конечно, пыталась намекнуть о том, что он несколько неправ, но мне не дала этого сделать вызванная им охрана в количестве двух шкафообразных товарищей, которые быстро выпроводили упирающуюся меня за двери моей уже бывшей работы. И вот после всего этого он теперь извиняться едет… Начальничек.

Вадик, Вадимчик… он же, Владимир Павлович. 29 летний оболтус, которого его папенька пристроил в своей фирме учится уму-разуму, в надежде когда-нибудь передать единственному отпрыску бразды правления бизнесом. Зря надеялся. В смысле, что наследник уму-разуму научится.

Сынок работать на благо процветания семейного предприятия не хотел совершенно. И тот, устав ругаться с чадушком по этому поводу, выделил ему просторный кабинет, приставил секретаршу, чтобы приглядывала и, махнув рукой на непутевое дитятко, с головой ушел в работу. Но поскольку секретарша, отданная папенькой, не отвечала изысканным вкусам Владимира Павловича, он от нее быстренько избавился, и Маринка скоренько подсуетила ему меня, за что я ей была весьма и весьма «благодарна». Девчонка она вроде бы и неплохая, но вот ее навязчивая идея удачно меня пристроить… и вот это ее непрекращающееся тарахтенье на ухо об одном и том же…

— Ленчик, замуж никогда не выйдешь, если такой привередливой будешь! Ну, чем тебе Вадик не угодил? Мужик симпатичный, при деньгах… на тебя запал конкретно.

— Ну да, запал на меня, а еще штук на 10 таких же…

— Нет, ну точно ненормальная! Не ценишь ты себя. Да если бы ты захотела, он бы этот свой гарем за 5 минут разогнал, и заявление в ЗАГС бы уже писал. Поплыл парень. Он мне все то время пока ты у него в секретаршах числилась, чуть ли не каждый вечер звонил, жаловался на твою холодность и бессердечность. А он мужчина молодой, здоровый… Так что сама все понимаешь.