Предлагается невеста с хорошей родословной

Вот жизнь пошла. Не жизнь, а какая-то сплошная и бесконечная череда неприятностей. Лето. Жара. За окном +35 и в квартире ни капельки не меньше. Вентилятор уже не спасает, просто горячий воздух туда-сюда гоняет к тому же совершенно безрезультатно. Родители с моря приедут, совсем не обрадуются новости о том, что совсем недавно поставленный кондиционер приказал долго жить. Вызванный мной сегодня с утра мастер, правда, сказал, что его отремонтировать вроде бы как и возможно, но делать это сам же и отсоветовал. Дав мне понять, что разумнее и дешевле будет купить и установить новый.

Страшно хотелось выпить чего-нибудь холодненького. Но от одной только мысли о том, что для этого пришлось бы заставлять подняться с дивана свою совершенно растаявшее тело, на душе становилось совсем уж тоскливо.

И принести мне из холодильника обитающий там со вчерашнего вечера мой любимый яблочный сок, тоже было некому. В родной квартире я в данный момент обреталась в гордом одиночестве. Поэтому лежу на диване, отрешенно смотрю в потолок и думаю. А поразмышлять есть о чем: лето, на море вслед за родителями хочется, а денег нет. Впрочем, их в последнее время у меня всегда нет. Можно, конечно, предкам позвонить, поплакаться на тяжелую и полную лишений жизнь, и на моей карточке почти сразу же появится необходимая для вполне безбедного существования сумма. Но я ведь сама год назад им твердо заявила, что человек я уже взрослый и поэтому могу прекрасно сама о себе позаботиться. И, что самое при этом смешное, была абсолютно в этом уверена. Мама пыталась меня образумить, в основном делая акцент на том, что личность я к самостоятельной жизни абсолютно не приспособленная. Даже поесть приготовить себе ничего не умею, не говоря уже об остальных жизненно необходимых навыках. Но меня поддержал папа. Заявив родительнице: 'пускай ребенок попробует взрослой жизни', все же поставил меня перед фактом, что жить я все равно буду с семьей, по крайней мере, до тех пор, пока не найду себе хорошую работу со стабильной зарплатой. Хм! Скоро уже почти год исполняется, как ищу. И не то, чтобы ничего стоящего не попадалось, просто не получалось у меня долго на одном и том же месте задерживаться. И при этом, происходило все это совершенно не по моей вине…

А сейчас ситуация вообще катастрофическая. С очередной работы меня уволили с грандиозным скандалом, да еще и ни копейки при этом не заплатили. А все потому, что я слишком уж принципиальная. Другими словами, на всю голову дурная… И это не я говорю, а подруга моя Маринка, которая по совместительству еще и сестрой моей троюродной является. Вчера она мне такой нагоняй дала, что до сих пор на душе тошно. Видите ли, она устроила меня, неразумную, на замечательную работу, с хорошей зарплатой. А я не оценила, подвела… Уже в четвертый раз за этот год. Нет, вот можно подумать, это я сама виновата, что она мне все время начальников каких-то ненормальных подсовывает? Все четверо бывших моих работодателей оказались какими-то маньяками озабоченными! И ведь Маринка за каждого из них мне собственной головой ручалась… Приличные мужчины, серьезные бизнесмены… Ха! Как же! Приличные… и как раз, все четверо! Оторвать бы ей ее голову, которой она ручалась, ведь все равно толку от нее никакого нет, и не будет. А вот это я уже имела глупость ей вчера прямым текстом высказать, в запале даже не задумавшись о последствиях этого поистине безрассудного поступка. Теперь Маринка со мной не разговаривает и видеть не хочет. Интересно, долго ли она продержится с ее непреодолимым пристрастием чуть ли не ежедневно учить меня уму– разуму?

Эти нерадостные размышления прервал уже весьма поднадоевший рингтон моего собственного телефона, сменить который у меня все как-то не доходили руки. Неохотно сползаю с дивана и иду его искать. Ничуть не удивившись, найдя пропажу на холодильнике. Привычка забрасывать вещи в совершенно неподходящие для них места, приводила меня саму в дикое раздражение. Особенно когда приходилось в срочном порядке вспоминать, куда и что я заныкала. Но каждый раз даваемое самой себе обещание в следующий раз быть более аккуратной и внимательной, к моей великой жалости, только обещанием и оставалось.

– Привет временно, но постоянно безработным! – Жизнерадостный голос, раздавшийся из динамика телефона, еще больше испортил мое и так тоскливое настроение. Недолго же сестричка выдержала, а жаль. Я уже было обрадовалась, что хоть во время объявленного мне бойкота немного отдохну от ее вечных нравоучений. Но, видимо, не судьба.

– Привет. – с тяжелым вздохом отвечаю, при этом, притормозив у зеркала и разглядывая чересчур сильно отросшую челку. Нужно было бы уже постричься, но грустная мысль о том, что с финансами у меня совсем не густо, заставила меня отложить решение этого животрепещущего вопроса на весьма неопределенный срок.

– Ленчик, ты сейчас чем занята? – Подозрительно вкрадчивым тоном поинтересовалась родственница, уже позабывшая о великой на меня обиде. Кстати, 'Ленчик' это я. Двадцатидвухлетняя 'мамзель'

не слишком высокая, в меру стройная, в меру блондинистая и не в меру симпатичная. Одним словом: 'конфэтка'. Это Маринка так своим многочисленным знакомым мужского пола меня рекламирует, настырно пытаясь мою личную жизнь устроить. Сама-то она уже и замужем побывала, и развестись через полгода супружеской жизни благополучно успела. А поскольку мы ровесницы, то по нескольку раз в неделю я терпеливо выслушиваю ее лекцию на тему: 'пора тебя, Ленчик, замуж выдавать, а то года-то идут…'

– Чем я занята? Да вот думаю: В ванной мне лучше будет утопиться, или все-таки в бассейн поехать? – Тяжело вздохнув, мрачным тоном отвечаю я. – И знаешь, прихожу к мнению, что буду заниматься суицидом в ванной. Все-таки она рядом, а в бассейн через полгорода добираться… Да еще и вдруг спасать там меня кто кинется…

– Не дури, было бы из-за чего так себе нервы портить… Владик уже извиняться едет, сейчас будет! Я ему все уже высказала и прямым текстом сообщила, чтобы без цветов и шампанского не смел к тебе и носа своего показывать. Так что готовься. Он тебе целую корзину с розами сейчас везет, только что мне звонил, интересовался какого цвета ты эти цветочки предпочитаешь. – Радостно сообщает мне эта ненормальная, после чего меня посещает тоскливая мысль, что сегодня я точно пойду и утоплюсь. Только для начала прибью свою 'дражайшую' подругу, вечно без спроса сующую нос в мои дела и в мою личную жизнь.

Значит сюда едет Вовчик. Мой работодатель и непосредственный начальник до самого вчерашнего дня. Тот самый, благодаря которому я пополнила собой ряды безработных и заработала по этому поводу жутчайшую депрессию.

Маринка и в этот раз нашла мне 'классную' работу в солидной фирме. Работа секретарем– референтом в действительности оказалась совсем не пыльной. Да и зарплата вполне так себе приличной. Подруга только 'совершенно случайно' забыла упомянуть, что начальник мой новообретенный, мимо ни одной юбки открывающей вид на более-менее симпатичные ножки, не пропускает. Как узнала об этой его нехорошей привычке, специально начала в брюках ходить, и это по такой-то жаре. Просто необычайный подвиг с моей стороны… Но его даже они не смутили. Первые две недели Владик выдержал, но вчера терпенье у него закончилось, за что он и получил звонкую оплеуху плюс легкую контузию на оба уха. Голос-то у меня весьма громким оказался. Не зря же почти что весь офис на поднятый мной визг сбежался. Только толку с того мало было… Это за границами за домогательство на рабочем месте можно в суд подать, а у нас все проще: не нравится – ищи другую работу. Что мне и предложили сделать, но весьма неприятными словами, да еще и при всех сослуживцах. Нет, я начальнику, конечно, пыталась намекнуть о том, что он несколько неправ, и я не истеричная блондинистая дура… Но мне не дала этого сделать вызванная им охрана в количестве двух шкафообразных товарищей, которые быстро выпроводили упирающуюся меня за двери моей уже бывшей работы. И вот после всего этого он теперь извиняться едет… Начальничек.

Вовчик, Володенька… он же, Владимир Павлович Шнурков. Двадцати девяти летний оболтус, которого его папенька пристроил в своей фирме учиться уму-разуму, в надежде когда-нибудь передать единственному отпрыску бразды правления семейным бизнесом. Зря надеялся. В смысле, что наследник уму-разуму научится.

Сынок работать на благо процветания семейного предприятия не хотел совершенно. И его родитель, устав постоянно ругаться с детенышем по этому поводу, выделил ему просторный кабинет, приставил умудренную годами секретаршу, чтобы присматривала и, махнув рукой на непутевое дитятко, с головой ушел в работу. Но поскольку секретарша, отданная папенькой, не отвечала изысканным вкусам Владимира Павловича, он от нее быстренько избавился. И Маринка скоренько подсуетила ему меня, за что я ей была весьма и весьма 'благодарна'. Девчонка она вроде бы и неплохая, но вот ее навязчивая идея удачно меня пристроить… И вот это ее непрекращающееся тарахтение на ухо об одном и том же…

– Ленчик, замуж никогда не выйдешь, если такой привередливой будешь! Ну, чем тебе Владик не угодил? Мужик симпатичный, при деньгах… на тебя запал конкретно.

– Ну да, запал на меня, а еще штук на десять таких же…

– Нет, ну точно ненормальная! Не ценишь ты себя. Да если бы ты захотела, он бы этот свой гарем за пять минут разогнал, и заявление в ЗАГС бы уже писать поскакал. Поплыл парень. Да он мне все то время пока ты у него в секретаршах числилась, чуть ли не каждый вечер звонил, жаловался на твою холодность и бессердечность. А он мужчина молодой, здоровый… Так что сама все понимаешь.