Предначертанная Грону
Шрифт:
— Что ты делаешь, здоровяк? — прошептала Рут. — Проверяешь, чтобы убедиться в том, что я — это я?
Как только эти слова слетели с ее губ, она поняла, что именно этим он и занимался. Это объясняло его первоначальную реакцию на нее, страсть на грани печали, отчаяния и страдания, которые сквозили в его обращении с ней. Он думал, что она не настоящая, приведение, призрак. Лучшее, что он мог получить. Сколько раз его посещала такая галлюцинация? Скольких самозванок он перецеловал, думая, что она никогда не вернется? Неужели все они для него были мертвыми, без признаков сердцебиения, но тем не менее теплыми?
— Ох, Грон… —
Внезапно он прижал свой твердый член к ее тазу, и она дернулась, затем завела свою руку ему за спину, схватила за основание хвоста и довольно сильно потерла, от чего он прогнулся в спине. Он упирался в нее своей длиной снова и снова, в нужное место, а она неустанно стонала и извивалась. Рут чувствовала, как промокла для него, и как шорты вдруг стали слишком тесными. К сожалению, ей пришлось оттолкнуть его от себя, чтобы снять их, но она воспользовалась этой возможностью, чтобы снять ещё и нижнее белье с обувью, а затем ухватилась за него и снова потянула на себя, в то место, где он так удачно к ней прижимался.
Он сопротивлялся, изогнувшись, чтобы облизнуть и пососать своим горячим ртом её грудь, сдавливая её своими клыками по мере увеличения силы всасывания. Она захныкала и попыталась ухватить его за задницу, чтобы прижать к себе, но не смогла дотянуться. Видимо, он понял причину, по которой она царапала его поясницу, потому что сразу оторвался от её груди, перенеся свой вес на одно бедро, а другим бедром подтолкнув ее ногу к своей руке, с помощью которой прижал к ее животу. Он зарычал, будто спрашивая разрешения, когда головка его члена коснулась ее входа, и она уперлась пяткой ему в спину, чтобы поторопить.
Грон вошел в нее резко и быстро, заставив ее взвизгнуть и обхватить его крепче, затем подождал, пока она привыкнет, немного крутанув бедрами, чтобы коснуться мехом в основании его члена ее клитора, от чего она чуть не кончила в ту же секунду. Он был слишком умен, подумала Рут, тяжело дыша и не сводя с него глаз. Он все еще выглядел ошеломленным, будто не до конца верил в происходящее, да и с какой стати ему так думать, только потому что она вернулась из мертвых? Но она убедит его, сколько бы времени на это не ушло. По крайней мере, в его глаза вернулась жизнь. Было все еще непривычно видеть его осунувшееся лицо, — не такое лицо она ожидала увидеть над собой, — но его глаза не изменились. И он все также кусал губу, когда был внутри нее.
Она провела языком по всей длине его горла, ощутив на языке вкус пыли, а также пота и аромата его тела, к которому ее влекло. Наверное, он отказался от купания,
Долго они не продержались. Впрочем, никто из них и не пытался. Он заставил ее кончить чуть ли не безжалостно, удерживая ее своим телом и лаская её клитор большим пальцем, рыкнув в ее волосы, когда она вскрикнула и сжалась вокруг него. Он не остановился и не замедлился, его массивная фигура нависала над ней и согревала ее. Он продолжал врезаться в нее быстро и глубоко, пока с ревом не кончил, войдя по самые яйца и напрягшись всем телом.
Они лежали в сплетении рук и ног, восстанавливая дыхание. Грон, похоже, в ближайшее время не собирался из неё выходить, и Рут это вполне устраивало. Она прижала колени к его бокам и погладила по спине. Наверно, он чувствовал себя ужасно, считая её умершей. Рут знала, что так будет, но не ожидала увидеть его таким физически изнуренным. Он выглядел так, словно не спал и не ел. Если бы его состояние продолжило ухудшаться такими темпами, то он, скорее всего, умер бы через месяц.
Он неожиданно вздрогнул и снова посмотрел на неё, фокусируя свой взгляд на её лице в этих потемках.
— Я все еще здесь, — заверила она его, ласково обняв. Он опустил голову и поцеловал ее, на этот раз нежно, теперь паника прошла. Она поцеловала его в ответ, но уже более страстно, почувствовав, как он увеличивается и твердеет внутри нее. Вскоре он уже двигался в ней, на этот раз не так резко, словно извиняясь, но его напор распалял ее все сильнее и сильнее, пока она снова не застонала, самозабвенно вонзая ногти в его мех, пока он не сбился с ритма и не вжался в ее тело, приподняв ее бедра обеими руками, чтобы наполнить ее своим семенем.
Глава 25
В ту ночь он ее измотал. Стоило ей подумать, что он выдохся, как он тянулся к ней снова. Очевидно, неделя без нее стала для него вечностью. Но она знала, что дело не в этом. Она видела в его взгляде закравшееся сомнение в том, что она настоящая, он протягивал руку, чтобы проверить, а она посасывала его пальцы или сильно дергала за хвост. Каждый раз, когда она видела по его взгляду как эта потеря опустошает его, она заменяла ее чувством удовольствия, собой. Она не позволит ему усомниться.
К тому же она не устала. Рут проспала целую неделю. Она могла заниматься любовью столько, сколько ему было нужно. Но она беспокоилась о нем, и вскоре уже совала ему в руки протеиновые батончики и заставляла пить воду. Еда, которая была оставлена на площадке еще до того, как она исчезла… выглядела так, будто сгнила.
После пятого или шестого раза она накинула одеяло ему на плечи и взяла расческу. Она думала, что сможет угнаться за ним, но он был неутомим, поэтому Рут решила привести его в порядок, чтобы как-то отвлечь. Убедившись, что он держит бутылку с водой в руках, она начала с его волос. На это ушло время, но в конечном итоге его мех стал гладким и чистым. Теперь он выглядел намного лучше. Когда наступит утро, она найдет ему еду и не примет отказа. Он искупается и быть может вздремнёт. Она сомневалась, что завтра ночью он будет удовлетворен простым сном.