Предназначение. Приключения белого ослика. Сказочная повесть

Жил-был ослик по имени Осланник. Жил он со своей мамой – старой доброй ослицей Матрис – и с другими ослами, которых всего у хозяина насчитывалось до тридцати особей. С самого рождения этот ослик отличался повышенным любопытством, непоседливостью и любовью ко всяким озорствам. То у хозяина верёвку стащит, то овец разгонит, то ещё что-нибудь учудит. Просто так, от нечего делать. Надо же было ему куда-то девать свою неуёмную энергию! И откуда только у него бралась эта энергия? Ослица всегда, когда он был в поле её видимости, пыталась остановить его проказы, предупреждала о хозяйских тумаках, ставя в пример других осликов, которые были спокойнее и послушнее его, но всё было бесполезно. Получив хворостиной по своим белым бокам, Осланник ещё больше возгорался на всякие шалости, не понимая, почему ему нельзя порезвиться, поиграть вволю? Ведь жизнь так прекрасна! Столько всего интересного и неизведанного вокруг! Озабоченная поведением своего младшего сына ослица часто ему на

это отвечала: «Одного не корми – дай пошалить, а другой от его проделок будет слёзы лить». На своем длинном ослином веку Матрис повидала много несчастий, которые случались не только из-за неосторожного поведения животных или людей, но зачастую вследствие шалостей и баловства. «Поставь себя на место хозяина, – строго увещевала ослица, – он рыл колодец, старался вместе со своими работниками, сил не жалел, чтобы у всех нас была вода, чистая вода. А ты что сделал? Зачем столкнул туда грязную овечку? Знаешь, что люди говорят про такие случаи? «Не плюй в колодец – пригодится воды напиться!» Да и её, бедняжку, тебе не жалко? Она ведь, как и ты – живая тварь!» Матрис любила заканчивать свои поучения какой-нибудь незатейливой поговоркой. Вот и на этот раз она строго, но с любовью произнесла: «Всяк сверчок знай свой шесток!» Осланник не всегда понимал смысл мудрых изречений своей матери, которые она заимствовала у людей, изучив их язык. Простые по звучанию, но точные по смыслу, а главное, к месту произнесённые поговорки и пословицы, впечатывались в сознание ослика и оставляли там глубокий след материнской любви и заботы. Впоследствии они станут для Осланника путеводной нитью на его нелёгком жизненном пути и помогут избежать многих «подводных камней».

За дерзость с овечкой хозяин строго наказал ослёнка, заперев его в тёмном чулане на неделю, и приказал работникам даже корма ему не давать, только воду из того колодца, который он осквернил грязной овцой. Обычно озорного ослика хозяйские слуги наказывали лишением свободы, запирая его в бревенчатом загоне с невысокой изгородью, через которую он не мог перепрыгнуть, но видел всё происходящее вокруг. Так они пытались смирить озорство ослика и уберечь от него хозяйское добро.

Но тёмный тесный чулан со всякой рухлядью, в котором нельзя даже повернуться, был действительно суровым наказанием для ослёнка. Ведь он был такой непоседливый, шустрый, неугомонный… Несмотря на то, что хозяин ценил породу ослов, к которой принадлежал Осланник, он был вынужден прибегнуть к этой крайней мере пресечения его вредоносных шалостей. «Ценный-то он ценный, да только ущерб от него в хозяйстве большой может быть, пока вырастет и станет таким же, как его мать – спокойным и трудолюбивым. Надо строже его наказывать!» – думал хозяин.

Ослов арабской породы, к которой принадлежал Осланник, отличают стройные, крепкие и длинные ноги, длиннее, чем у обычных ослов. Поэтому-то они имеют такой лёгкий и скорый шаг, что очень важно при использовании их для поездки на большие расстояния. Они удобны и для езды по гористой поверхности, потому что гораздо проворнее лошадей при подъёме и спуске с горы. Довольно редко среди этой породы ослов встречаются особи с серебристо-белым окрасом шерсти и ещё реже совсем белые с золотистой продольной полосой вдоль спины и пушистой золотой кисточкой на конце хвоста. В давние времена люди знатные, сановные, даже царственные вельможи ездили только на таких белых ослах. Это было признаком власти и богатства. Осланник был именно таким белым осликом, и поэтому хозяин многое ему прощал. Он надеялся, что, взрослея, ослик поумнеет, станет спокойным и покладистым, и тогда он сможет, словно судья или тысяченачальник, гордо восседать на белом осле, разъезжая по своим делам. Или продаст его втридорога какому-нибудь знатному вельможе. А для перевозки грузов эти ослы никогда не использовались и землю на них тоже никогда не пахали. Вот, видимо, откуда в Осланнике особая вольность, строптивость и бесстрашие – от его предков – качества, которые генетически передаются из поколения в поколение, и ничего с этим не поделаешь! Ослица им очень гордилась, несмотря на ершистый и своевольный характер, берегла от жизненных тягот, баловала его, зная о том, что ему предстоит особая судьба… Золотистый хохолок между ушами Осланника всегда напоминал ей об этом, когда она укоризненно смотрела на него после очередной проказы. Сердце её при этом смягчалось и, вместо заслуженной взбучки, она выдавала ему порцию выговора в виде соответствующей мудрой поговорки.

Осланник, хотя и не смотрелся в своё отражение в воде, но уже чувствовал всем своим нутром, что отличается от других ослов, даже от своих родных братьев. И они, серые ослики, мстили ему за эту непохожесть на них грубыми издёвками. То кто-нибудь из собратьев боднёт его в бок своей грязной мордой, чтобы испачкать белую шкурку, то больно укусит его за холку во время общей игровой потасовки. А бывало нередко и так, что даже самое любимое его лакомство – морковку – воровали у него из-под носа, когда он украдкой доставал её из потайного места. Матрис, зная причудливый вкус своего особенного сыночка, добывала для него разные изысканные яства и прятала в тайнике под большой пальмой. Подобные издёвки братьев и друзей он готов был терпеть, ведь он и сам нередко поддевал кого-нибудь из них своей задорной мордочкой или даже мог вырвать торчащий из пасти собрата большой пучок травы, но делал это совсем беззлобно, играючи. А вот когда они, сговорившись, начинали сторониться его, не пускать в свои игры и даже не хотели делиться с ним ослиными вкусняшками, добытыми кем-нибудь по случаю, тогда он сильно обижался и не понимал, почему они так жестоко с ним поступают?

Сидя в чулане, Осланник чувствовал обиду на весь белый свет и, прежде всего, на хозяина, который казался ему самым злым и безжалостным. Он был уверен, что получил незаслуженно жестокое наказание. Ведь овцу эту бестолковую, быстро достали из колодца. «Ну, подумаешь, искупалась немножко… Так чище будет! А то смотреть на неё страшно – самая грязная из всех овец хозяйского стада», – размышлял Осланник, вспоминая, как гонял её, подталкивая сзади своим твёрдым лбом. Как ослица ни упрашивала хозяина, чтобы он смягчил наказание провинившемуся ослику, списывая его озорство на резвость натуры и юный возраст, он был неумолим. «Почему хозяин такой злой? – думал ослик. – Почему своим детям он всё прощает, а его невинную шутку с овцой он выдаёт за настоящую трагедию? Нет! Я не согласен! Я не хочу здесь сидеть!» И ослик стал звать маму, хотя на неё он тоже обиделся за то, что позволила хозяину упрятать его в этот тёмный чулан! Но кроме мамы ему сейчас помочь никто больше не мог. Она, хотя и ругала его частенько за проказы, но всегда выручала в самые критические моменты, давая ему возможность споткнуться и упасть в маленькую ямку, как она говорила, чтобы потом, когда он вырастет, не свалился в пропасть – смотрел под ноги, куда бежит… Ослица всегда подстраховывала своего любимца, была рядом в трудные моменты его жизни. Вот и сейчас Матрис была поблизости, поскольку трудовой день закончился, и она отдыхала неподалёку от этого чулана в надежде перемолвиться словечком со своим драгоценным ослёнком.

Осланник действительно был её самым любимым сыночком. Не потому, что был самым младшим, а потому, что именно с ним была связана тайна их семьи, которая придавала её нелёгкой ослиной жизни особый смысл. «Бедный мой непоседа! – думала ослица. – Как же мне вразумить его, чтобы он стал более спокойным, послушным и покладистым. Того и гляди, что хозяину надоест терпеть его выходки, и он продаст его на базаре на каторжные работы или будет жестоко бить его и морить голодом, пока не выбьет из него всю дурь».

Вдруг она услышала родной голосок – жалостливый такой, умоляющий, и сердце у неё защемило от сострадания к ослёнку в этом суровом наказании: «Мама, где ты? Мне плохо здесь. Помоги!». Она подбежала к чулану и спросила:

– Что случилось, мой дорогой сыночек? Конечно, это был глупый вопрос, но не задать его она не могла: надо же было его как-то укорить!

– Как ты можешь спрашивать меня, что случилось, если сама знаешь, что я сижу тут в темноте совсем один? – ответил Осланник. Его голос моментально изменился, мольба исчезла, а вместо неё появилась требовательность и даже злость.

– Я не хочу здесь больше сидеть! Выпусти меня! Я есть хочу! Я пить хочу! И побегать с братьями!

– На хотенье есть терпенье, – спокойно увещевала своего непослушного ослёнка Матрис. – И пора бы тебе усвоить этот урок: надо отвечать за свои поступки, то есть быть ответственным. Напроказничал – плати! Отбывай наказание да делай вывод, чтобы больше не озорничать там, где не дозволено. Сколько раз я тебе говорила не гонять овец, обходить колодец, не ломать изгородь! А выпустить тебя я не могу: не я тебя сюда посадила, а хозяин. Глубоко вздохнув, она обречённо произнесла, словно приговор: «Быть бычку на верёвочке». Не услышав в ответ ни возгласа протеста, ни отчаянного всхлипывания, Матрис подошла к чулану совсем близко, чтобы подбодрить пленника – родную кровиночку:

– Но я могу похлопотать за тебя, если ты мне пообещаешь исправиться, – ласково произнесла ослица.

– Как это исправиться? – возмутился Осланник. Он первый раз попал в чулан в качестве заключённого, поэтому не мог ещё осознать всю меру наказания за свой проступок. И Матрис начала с ним этот серьёзный разговор об исправлении:

– Ну вот, например, хочешь поиграть, побегай за голубями да воробьями – вреда никакого, особенно, если будешь бегать за оградой нашего двора. Но лучше, если ты отныне будешь везде сопровождать меня, будешь рядом со мной, когда я буду работать: возить хозяина или его груз на базар и обратно. И запомни: «Баловством хлеба не добудешь». Скоро тебе самому придётся зарабатывать на корм. Ну, что, согласен начать исправляться?

– Согласен! Согласен! – прокричал ослик, а про себя подумал: «А что мне ещё остаётся? Как не согласиться, когда кушать сильно хочется да на воле побегать, поиграть с братьями?»

И Матрис пошла уговаривать хозяина выпустить Осланника под залог её честного слова, что он отныне будет послушным, покорным и смиренным, как говорят люди.

Хозяин выделял ослицу Матрис из всего стада не только потому, что она была матерью белого ослика и также обладала признаками благородной породы, он любил ослицу за трудолюбие, выносливость и кроткий нрав. И ещё потому, что она была единственной среди всех ослов и ослиц в их селении, обладающей способностью говорить на человеческом языке. Её часто звали даже и в другие селения для разрешения конфликтов между людьми по поводу принадлежности какого-либо ослёнка к тому или иному двору. Ведь серые ослики так похожи друг на друга! Хозяин поверил Матрис, что её сын начнёт исправляться и, недолго думая, выпустил Осланника из чулана, дав ему корма и воды.