Предназначенная судьбой

Айви Александра

— Откуда ты знаешь, куда идти? — спросил Тейн.

Она бросила на него через плечо насмешливый взгляд.

— Я просто тупо бреду, пока не натыкаюсь на то место, которое мне нужно.

Он тихо зарычал:

— Лейла!

Лейла вздохнула и снова засмотрелась на туман. Уверенность, с которой она двигалась вперед, заставила Тейна скрипнуть зубами от раздражения.

— Чего ты от меня добиваешься? — севшим голосом спросила она. — Это нельзя объяснить. Я думаю о том месте, куда хочу попасть, и начинаю идти. И в конце концов ощущаю, что я на месте.

Он

поморщился. Такое объяснение ничуть не успокаивало.

Но с другой стороны, разве его сейчас хоть что-то успокоило бы?

Зачем он вообще пошел за Лейлой?

Тейн всегда полагался на свои боевые инстинкты. Только таким образом и можно выживать почти тысячу лет. Тогда почему он не дал Лейле сбежать, помахав на прощание рукой, радуясь избавлению от ворчливой и раздражительной женщины? Может, потому, что в присутствии этой женщины им руководили совсем другие инстинкты?

Он сделал гораздо больше, чем требовал долг, выслеживая приблудного джинна-полукровку. Даже Стикс не стал бы обвинять его, если бы он решил вернуться к себе в логово и сообщил, что женщине удалось улизнуть, пока он защищал собственную жизнь.

В качестве Харона ему полагается вести охоту на тех редких вампиров, которые пьют кровь, испорченную наркотиками или алкоголем. Мало кому известно, что вампир может стать наркоманом, — как и то, что в конце концов это повергнет его в безумие.

А ему положено следить, чтобы это по-прежнему не становилось общеизвестным, а не гоняться за Лейлой, словно кобелю в охоте.

Он устремил взгляд на изящную фигурку в шортах, туго обтянувших аппетитную попку, и борцовку, которая ничуть не скрывала мягкие полушария ее грудей.

От одной мысли о том, как он лежал бы на ней, впиваясь поцелуем в ее губы, как ее стройные ноги обхватят его за талию, его тело налилось таким острым желанием, какого он не испытывал уже много столетий.

Вот дерьмо!

Он не знал, почему именно эта женщина пробуждает в нем самые темные желания, как ей удалось околдовать его так, что он готов очертя голову творить глупости. В прошлом это уже приводило к катастрофе.

Тейн безумно злился на себя, вцепившись в рукоять кинжала, тем самым стараясь отогнать нарастающий страх.

— А как ты выходишь обратно?

Лейла обернулась и приподняла брови.

— Ясное дело: так же, как и захожу.

— Мы едва пережили вход! — хрипло сказал он. — Ты уверена, что выход не окажется еще хуже?

— Мы едва выжили из-за того, что у меня был незваный пассажир, — ехидно напомнила она ему. — Пассажир, которого я не намерена брать с собой при выходе.

Он замер, опасно прищурившись.

— Ты не можешь бросить меня здесь!

— Это почему же? — вызывающе осведомилась она, упрямо вскинув голову. Как будто перед ней не стоял один из самых опасных демонов мира! — Я определенно не приглашала тебя с собой. Можешь возвращаться домой сам.

— Это не смешно.

Она вскинула голову еще выше.

— А я и не собиралась тебя смешить.

Он стремительно схватил ее за упрямо выставленный

вперед подбородок, не обращая внимания на то, что она держит на руках спящего горгулью.

— Я не смогу выбраться.

— Ну и что? — В темных глазах горел открытый вызов. — Ты намерен доставить меня на казнь. Почему мне не бросить тебя гнить здесь?

Его мрачный взгляд скользнул по ее тонкому лицу, отметив усталость, которую ей не удавалось спрятать. Тейн не собирался признаваться, что последовал за Лейлой по гораздо более личной причине, а не ради того, чтобы отдать ее оракулам.

— Комиссия приказала приводить джиннов-полукровок, — сказал он, пожимая плечами. — Ничего не сказано о том, что там не могут решить, что ты не опасна. Тогда тебя отпустят.

— Ага, конечно! — Густой туман странно приглушил ее резкий смех. — Предложи мне самоварное золото!

Он нахмурил брови:

— Чего?

— Я не дура, — пояснила она. — Стоит мне только попасть в их жадные ручонки, и меня принесут в жертву ради общего блага.

— Можно подумать, у Комиссии нет других важных дел, кроме как гоняться за полукровкой.

Тейн провел пальцем по ее пухлой нижней губе, а его плоть пульсировала в такт ее лихорадочному пульсу.

— И что это за дела?

Он поморщился. Вопросы политики демонов были вотчиной Стикса. Зачем наносить кому-то удар в спину, когда настолько приятнее бить в сердце? Но даже настоящий отшельник не смог бы не почувствовать нарастающего напряжения.

Что-то назревало — и Комиссия готовилась дать отпор.

— Тайные обсуждения вне моей компетенции, но не секрет, что оракулы уже много недель находятся в бывшем логове Стикса к югу от Чикаго, — сказал он.

— И что из этого? — Она отпрянула от него словно ошпаренная. — Что они — куча дармоедов, засидевшихся в гостях?

Тейн покачал головой, не зная, чего он хочет больше: прижать ее к себе и насладиться ее вожделением или как следует встряхнуть, надеясь вбить ей в голову хоть немного здравого смысла.

Как бы его ни забавляла ее горячность, Комиссии такая непочтительность нисколько не понравится.

— Они не друзья-студенты, которым нравится собираться и вместе играть на игровой приставке, — объяснил он, решив отложить лекцию о должном почтении к Комиссии на потом. Сейчас нужно поскорее выбраться из проклятого тумана. — Все оракулы — это сильные демоны разных видов. Они могут враждовать между собой, но ради общего дела забывают о взаимной неприязни. Поэтому им не с руки задерживаться дольше необходимого.

— А это означает только то, что они очень кстати собрались на линчевание.

Тейн не мог это опровергнуть, поэтому постарался перевести тему. Иногда это более эффективно, чем лобовая атака.

— Если уж они не линчевали Цезаря, то и тебе опасаться не стоит, — заявил он, пожимая плечами.

Она неуклюже перехватила горгулью, которого продолжала держать на руках.

— А кто такой Цезарь?

— Один из моих братьев, который имел нахальство взять себе в пару нового оракула.