Председатель 3
Шрифт:
Неожиданно. После того интервью, не помню, чтобы к нам приезжали корреспонденты.
А потом я перевёл взгляд на название:
«Колхозные буржуи средней полосы».
Да... кажется, дорога перестаёт быть томной.
Глава 18
Я ещё раз взглянул на название газеты у себя в руках. Комсомольская правда, чёрт бы её побрал! А это значит, что прочитают отнюдь не полтора землекопа.
Ладно, посмотрим, что они там про нас написали. Хотя и заголовка хватает, чтобы понять, что ничего хорошего.
Статья начиналась с
Далее много было рассказано о деревне, о нескольких начатых стройках, проведении удобств и прочих благах цивилизации, вполне возможно что излишних, на которые колхоз не факт, что заработал, но которые стали возможны явно благодаря чьей-то поддержке.
Потом речь пошла о личности нового председателя, то есть о моей. Где автор статьи театрально задавался вопросами, откуда в двадцать семь лет у меня такое влияние и чей же я протеже? И действительно ли я главное действующее лицо этого чудесного преображения. А может Филатов это просто пешка и прикрытие для неких высоких покровителей и махинаторов, которые устроили себе в калужской глуши непонятно что. Прачечную, чтобы деньги отмывать.
Выводом шёл практически откровенный призыв разобраться почему колхозники в Новом Пути так жируют, а затем превратить наш колхоз в совхоз.
От последнего предложения я аж вздрогнул. Переформатирование в совхоз по сути сделает меня простым исполнителем и поставит крест на большинстве моих планов. Хотя государству оно может было бы и выгодней, но для меня государство — это прежде всего люди и сейчас отказываться от выбранного пути я не хотел.
Перечитав статью ещё пару раз, я каждый раз еле сдерживался, чтобы не закричать на весь поезд от возмущения. Но одновременно с этим, в голове закрутились шестерёнки. Как-то уж слишком активно автор пытался сместить акценты на высоких покровителей.
Это заставляло задуматься. Я привык к тому, что у меня постоянно появляются враги, которым не по душе видеть меня в кресле председателя. Но вот сейчас точно ли это атака идёт именно на меня? Но даже если так, вряд ли я так просто об этом узнаю.
Самое противное, что у меня сейчас нет времени разбираться. В Киеве ждут. Но надо хотя бы позвонить тем самым «высоким покровителям». Кто знает, вдруг появление этой статьи они прошляпили, а ведь она и правда бросает тень не только на меня, но и на всех честных людей, участвующих в научных проектах у нас в колхозе.
В Москву я приехал сам не свой. Да кто сможет чувствовать себя спокойно после такой статьи. Я бы ещё понял, будь в ней хоть немного правды, но автор словно цель поставил — написать максимально лживую информацию.
Недалеко от вокзала моё внимание привлёк киоск с провокационной надписью «союзпечать», возле которого столпились люди. Желая скрасить время ожидания заветного автобуса, многие спешили приобрести газету. В руках одной из покупательниц я разглядел ту самую газету. С каждой минутой всё больше людей читали статью, что вызывало во мне жгучую досаду.
Времени попусту терять не стал и, как только вышел с вокзала, сразу занял очередь в
Недолго думая, я сразу позвонил в министерство сельского хозяйства. Мне повезло, и я застал на месте самого Мацкевича, однако особого желания распространяться на эту тему у него не нашлось. В итоге разговор продлился буквально минуту, общим смыслом: «Знаем, досадно, разберёмся».
Судя по голосу, ему вся эта ситуация тоже настроения не поднимала. Что ж, посмотрим, что будет, когда я вернусь обратно.
Киев встретил меня отличной солнечной погодой. На секунду я даже пожалел, что в этот раз меня отправили не в Ялту, а пригласили именно что поработать. Наверняка море сейчас просто волшебное.
Но стоит отдать должное Глушкову, в первый вечер он нашёл время, чтобы прогуляться со мной по Крещатику и вместе поужинать в ресторане, обсуждая что нас ждёт в ближайшие два дня.
А на следующее утро мы уже покидали Киев на его белой волге, туда, где в одном из колхозов нас ждала полным ходом готовящаяся к началу работ теплица, практически такая же как у нас в колхозе. Да что там почти. Разница была только в форме, размере и обслуживающем персонале. Собственно, именно ради последних я сюда и приехал.
Глушков хотел, чтобы вместе с местными работниками я осмотрел теплицу и поделился с ними своим опытом, возможно, какими-то нашими наработками в том, что касается её обслуживания и прочими мыслями, что могут у меня возникнуть.
После этого он надеялся, что я толкну небольшую мотивационную речь, и мы отправимся со всеми на банкет.
Собственно по этому сценарию всё и прошло. Без каких-либо форс-мажоров и заморочек. Люди встретили меня тепло, дружелюбно и с большим вниманием к моим словам.
Признаюсь, я опасался иного, когда увидел, что, как минимум треть специалистов, что нас встретили, старше меня минимум на пятнадцать лет. Ну, точнее старше того тела, что я занимаю.
Банкет тоже прошёл чудесно. Накормили меня ну очень вкусно. Особенно хорош был традиционный суп с галушками.
А ночью мы в этом же колхозе и заночевали.
Уверен, что спал бы как младенец, если бы не осадочек, который всё никак не выходил из головы после той гадкой газетной статьи.
И, когда на следующий день, Глушков лично решил свозить меня на экскурсию по этому колхозу перед тем, как отвезти на вокзал, я, решил и ему рассказать о случившемся, что он воспринял как-то даже без особого удивления. И, пока мы прогуливались по безупречно чистой молочной ферме, с лоснящимися от хорошего ухода и питания коровами, он ответил:
— Вот знаете, товарищ Филатов, за всё время я ни разу не пожалел, что не стал бороться за место под солнцем в столице. Много там желающих, а здесь свободней, и я сам себе хозяин. Да и посмотрите, — он обвёл руками ферму, — я хотел, чтобы вы своими глазами увидели, какие здесь условия. Вчера вы видели, какая у нас здесь деревня ухоженная, а сейчас я вам ещё по нашим полям экскурсию проведу. Жаль, конечно, не осень, не увидите, какой здесь урожай расцветает.
Я пожал плечами.
— Конечно, тут и климат другой, и земля другая. На юге-то.