Предсказание
Шрифт:
– Спасибо мама за нужные слова.
Она обняла меня и поцеловала в висок.
– Ты взрослый человек, Хамдан, тебе решать, как жить. И не злоупотребляй веществами, с ней это не нужно.
Мама ушла, оставив меня подумать. Разговоры с ней никогда не проходили бесследно. Я и правда не до конца понимал, зачем она мне. Я действовал быстро. потому что такого решения требовал момент, но сейчас пришло время всерьёз задуматься о последствиях. Какое будущее нас ждёт? Действительно ли я хотел от неё ребёнка? Она была совсем молодая, а я насильно возлагал на неё обязанности, к которым она не была готова. А я сам готов к ответственности? Слишком много вопросов без ответа. Я не знал, что со мной происходит.
Может быть, пришло время мне стать серьёзнее, и я неосознанно искал женщину, с которой мог построить будущее. А предсказание это всего лишь предлог. И, может быть, даже нашёл? А ведь я даже ни разу к ней не прикоснулся. Нужно исправить ситуацию. Возможно, после того, как я притронусь к ней, то весь зап'aл и пройдёт разом. И не потребуется никаких сложных многоходовок.
Глава 8
Меня похитили в 8 утра по московскому времени. В Омане сейчас тоже было утро, не знаю, только сколько точно. С учётом разницы во времени я провела без сознания почти сутки! Не иначе мне вкололи полноценный наркоз?! Каким сильным должно быть действие наркотика, чтобы вырубить человека на сутки?
С такими мыслями я лежала на кровати, ходить я могла, но головокружение не проходило полностью. Женщина сказала, ещё два часа, а был уже вечер. За окном быстро темнело. Солнце стремительно садилось за горизонт где-то на противоположной стороне дома. Значит, моё окно выходит на восток, или северо-восток, или юго-восток. Чёрт его знает! Завтра нужно посмотреть, откуда встаёт солнце. Ставни закрывать не буду.
Теперь я чувствовала, что было не так уж жарко, градусов 25 днём. А когда уходило солнце, то и того холоднее. Я не знала, если здесь отопление. Скорее всего, нет. Поэтому я покрылась одеялом. И только сейчас поняла, что оно мягкое, пуховое и почти невесомое.
Только на второй день я рассмотрела комнату. Она была большой и светлой. Яркий свет попадал в комнату днём через большое окно, а множество софитов под потолком создавали почти дневное освещение ночью. Основные поверхности спальной комнаты были однотонные, потому как монохромность выгодное подчеркивала мебель и аксессуары. Сделано всё это было просто. Минималистический дизайн привнёс в помещение чистоту, идеальный порядок, простор и обилие свободного места. В комнате, не смотря на тропический климат, ощущался свежий воздух и пространство. Но сейчас была зима. Каково здесь летом? Почему-то я не хотела проверять.
Предметы мебели были однотонными и не такими насыщенными, в тёплых бежевых тонах. Центральное место занимала кровать, которая выглядела как тат'aми со скрытыми ножками. Шкафы все только встроенные и сливающиеся со стенами, поэтому я их не заметила, пока Фатима не показала. Кровать не украшена подушками, валиками или балдахином. Покрывало однотонное, как и шторы. На полу лежал мягкий ковёр с длинным ворсом. За кроватью стена была отделана леопардовым принтом, что выглядело совсем не вульгарно, а органично вписывалось в отделку остальных стен мягкого бежевого оттенка. В общем, стиль комнаты был вполне европейским, а не восточным, как я ожидала.
Никто не торопился меня навещать. Я смотрела на дверь и думала, что сказать, когда увижу Хамдана. Вряд ли он станет слушать бесправную неверную женщину, которую бесцеремонно похитил прямо около дома. Но с другой стороны, меня немного ободряла мысль, что я не из тех женщин, которых хотят все подряд мужчины. Зачем я ему? Вот эта мысль меня поистине пугала. Неопределённость невыносима. С такими тяжёлыми мыслями я сама не заметила, как заснула.
Утром комната перестала кружиться. Я спала так крепко, что даже не проснулась, когда привезли еду. Столик с ней стоял на прежнем месте. Фатима, наверное. Солнце светило прямо в окно, но уже высоко.
Я встала. Комната больше не кружилась. Проверила дверь. Заперто. Сходила в ванную комнату. Заняться было нечем. Телефона и телевизора не было. Даже книг и журналов не было. Надо в следующий раз попросить у Фатимы, а то я так скоро сойду с ума. Прошёл день.
Солнце село, но я не включила свет. Пришла Фатима с ужином.
– Фатима, я могу попросить книгу или журнал почитать?
– Я спрошу, госпожа.
Я уже смирилась с тем, что она называет меня «госпожа». Фатима как-то мялась и не уходила, как раньше.
– Что такое, Фатима?
– Госпожа, тебе нужно выпить чаю, – она подала мне чашку. – Это, чтобы успокоиться.
Я напряглась.
– Что там? Наркотик?
Во мне поднималась волна возмущения, смешанная со страхом.
– Нет, – сказано это было с излишней поспешностью.
– Я не стану это пить.
Фатима выскочила из комнаты, не забыв запереть дверь, и оставив меня смотреть на стол с едой и гадать, что туда ещё подсыпано. Через некоторое время пришла та первая женщина.
– Марина, я знаю, тебе не просто. Поверь, я понимаю. Я не желаю тебе зла. Наоборот. Поэтому просто выпей чай. Так будет лучше.
– Для кого?
– Для тебя.
– Мне будет лучше, если вы отпустите меня домой.
– Это невозможно. Спорить с неизбежностью бесполезно. Единственный аргумент против холодного ветра – тёплое пальто. Твоё тёплое пальто сейчас – чай в этой чашке. Мы не желаем тебе зла. Я всё сказала.
Афоризмы, без сомнения, её конёк. С этими словами восточные женщины вышли из комнаты. Я слышала щелчок запираемой двери, и осталась одна с решением в лунном свете. Определённо, в чашке был не чай. Женщины не могли меня заставить выпить. «Мы не желаем тебе зла». В конце концов, если я опять отключусь, то это будет не так уж плохо. Я поднесла чашку к губам и понюхала. Травяной запах как у чая. Попробовала. На вкус сладковатая приятная жидкость. Я выпила всю чашку.
Скоро мне стало легко. Тяжёлые мысли ушли, захотелось петь и летать. Шёлковая ткань приятно касалась тела, я только сейчас поняла, насколько лёгкая текстура у этого платья. Я коснулась руки, и мурашки побежали по телу. Я даже заулыбалась от удовольствия. В этом блаженном состоянии меня застал Хамдан. Увидев его в дверях, я подумала, что должна была что-то сказать, но мысли предательски испарились из моей одурманенной головы, а на губах застыла идиотская улыбка.
Он был одет в белый балахон, именно так как я и представляла. Хамдан внимательно на меня смотрел, его взгляд, как и раньше, был тяжёлым и внимательным. Когда он шагнул мне навстречу, я отшатнулась, но сделав ещё шаг назад, уже оказалась прижатой к стене. Отступать дальше было некуда. Он был среднего роста, но почти на голову выше меня, ведь я была очень даже невысокой. Он провёл рукой по моим волосам, погладил по щеке и большим пальцем обвёл губы.