Предсказание
Шрифт:
– Алё. Слушаю.
– Это Ольга Дан! – не спросил, а скорее констатировал голос. – вы должны меня помнить, я обращался к вам в прошлом году по поводу копья для немецкого коллекционера. – Последовала пауза. Машина Дан свернула на улицу Восстания и поехала по ней. – То есть, вы не можете помнить мой голос, мы общались через посредника, но… в этот раз, я не смог выйти на него, чтобы заручиться необходимой в таких случаях протекцией. Вы меня понимаете? Меж тем дело, которое я хочу вам поручить, срочное и, поверьте мне, очень хорошо оплачивается.
– Я прекрасно помню вас, Иннокентий Иванович, – Ольга нахмурила
– Где бы мы могли поговорить? Я предпочитаю у вас или у меня. Где вы в настоящий момент?
– Подъезжаю к Итальянской.
– Значит, едете домой. Великолепно. Через тридцать минут буду.
Несколько секунд Ольга слушала гудки в трубке, означавшие только одно – спокойному домашнему вечеру с сыном не бывать.
Отдав распоряжение водителю заехать за Алешей в школу, она кивнула дежурившему у дверей менту, быстро зафиксировавшему дату ее возвращения в журнал, и поднялась к себе на второй этаж.
«Прошлогодние клиенты», надо же, какая удача, а она– то уже считала контакт потерянным. Тогда они здорово заплатили, несмотря даже на то, что не все было выполнено. На самом деле заказ был на два предмета, означенное старое копье и камень. По поводу последнего еще была какая-то путаница, свидетели называли его то камнем, то чашей. Ольга так и не разобралась, чем же он был на самом деле, и видел ли его кто-нибудь воочию. Считалось, что в блокаду его приобрел один питерский антиквар. Но тот пропал без вести в сорок четвертом, не оставив миру наследников, а Ольге зацепочки. Зато копье она нашла.
Минута в минуту домофон предупредил о приходе гостя. Ольга ждала его, вертя на плите кофеварку. Единственное, что она умела готовить, был кофе, все остальное, начиная от салатов и кончая тортами, закупалось в магазине, обед стряпали приходившая убирать женщина или гувернантка сына.
Иннокентий Иванович оказался высоким и потрясающе красивым мужчиной между сорока и пятьюдесятью: коротко остриженный блондин с правильными чертами, как у персонажей советских плакатов, но в духе времени, с очками в тоненькой, скорее всего, золотой оправой на носу. Ольга оценила безумно дорогой «Ролекс» на правой, как носят левши, руке и не бросающуюся в глаза роскошь костюма. Мужчина словно источал лоск и довольство, но, в отличие от многих других новых русских, делал это прилично.
– Вы слышали что-нибудь о Сильвестре Медведеве и о его предсказании о гибели Петербурга? – спросил, Иннокентий Иванович, вольготно расположившись в кресле у журнального столика, пока Ольга расставляла на столе чашки.
– Медведев, Медведев… – Дан изобразила на лице работу мысли. – А что такое, нездоровый мистицизм и неоплаченные нервы? Кто он? Где живет? – Она присела рядом, отправляя себе в чашку сахарозаменитель. – Сильвестр, звучит как Сильвестр Сталлоне. Он что, из актерской братии?
– Скорее из монашеской, – поморщился гость. – Родился в 1641, умер в 1691, совсем
– Ну, не знаю… – заинтересованная вначале Ольга к концу речи выглядела растерянной. – История – не мой профиль. Где я буду искать это предсказание?
– Я знаю, что это несколько не ваша область, но сумма, о которой идет речь, – он вынул из кармана изящный блокнотик и нарисовал в нем длинную гусеницу из цифр. – К тому же, мы не просим вас добыть конкретную бумагу того времени. Хотя, если она сохранилась, это было бы очень кстати. Документ может быть написан рукой Сильвестра или отпечатан в его типографии, правда, в то время требовалось особое разрешение на издание чего-либо, но вы как директор издательства понимаете.
– Да, если нельзя, но очень хочется – то можно. Значит, вам нужна бумага? А откуда вообще известно, что она есть?
В точку, – обрадовался Иннокентий Иванович. – О предсказании мы знаем не много, буквально из книг о легендах Питера и самиздатовской литературы. Но, может, вы не в курсе, любой слух о конце света или какой– то его части проверяется с тщательностью и дотошностью. А в Питер, слава Богу, вкладываются такие капиталы, что в случае катастрофы многие сегодняшние финансовые воротилы попросту будут разорены.
Иными словами, вам предстоит найти этот документ, или свидетельство, что он когда-то действительно был, и либо в результате вы опровергнете его, либо подтвердите.
Собственно, сам текст предсказания широко известен, – он закатил глаза, – «Царь-антихрист воздвигнет город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня» – то есть, в 2006 году.
– Простите, я правильно вас поняла, вы хотите, чтобы я принесла вам нечто типа письма Таракановой к ее гувернантке, в котором красочно описывается, что она держала вчерась в руках означенный документ и по ошибке бросила его в камин? И все?
В голове Ольги запрыгали шальные мысли.
– Не Таракановой, а значительно раньше, я бы поверил секретным протоколам пыточной палаты, или, может, остались письма Шакловитого [3] к кому-нибудь из соратников. Потом, я понимаю, что люди могут ошибаться, обольщаться, наконец, просто врать. Медведев широко известен как мистический писатель, меж тем, после его смерти все его бумаги были арестованы, и только недавно церковь сняла запрет на публикацию его произведений.
3
Фёдор Леонтьевич Шакловитый (?—1689) – окольничий, фаворит царевны Софьи Алексеевны. Подьячий Тайного приказа с 1673 г., глава Стрелецкого приказа с 1682. Руководитель заговора против Петра I в 1689. Казнен.