Предсказание
Шрифт:
Фред потерял дар речи.
– Работа на одну ночь, а заплатят пять злотых. Коней новых купим, а то на этих уже страшно смотреть, - продолжал Грэг, не замечая шока друга от, прозвучавших ранее, слов.
– Откажись!
– Фред резко прервал собеседника.
– С ума сошел?
– опешил Грэг.
– Ты же сам говорил, что там нечего опасного нет. Только детям да женщинам бояться.
– Когда я такое говорил?
– Фред решительно не мог вспомнить ничего подобного.
– Ну, не точно эти слова, но что-то
"Джахал!
– ругнулся про себя Фред, - зарекаюсь лгать друзьям!"
Призраки, конечно, оставили их в покое. Но какой ценой? Они ведь едва не погибли. Жаль, только Грэг этого не знает. И как уговорить его отказаться от этой прибыльной, не на золото, на неприятности, работенки?
– Но это было днем, а не ночью. В темноте призраки становятся сильнее, - хоть здесь не солгал.
– Это проблема. Староста с каким-то местным ведуном, или, кто он там, уверены, что нападать нужно ночью. Их не переубедишь, - Грэг задумался.
– Тогда нечего не выйдет, - резко проговорил Фред, - самый слабый призрак ночью становится едва ли не Демоном с бездны.
– Думаешь?
– Грэг скептически поднял брови.
– Ладно, я поговорю с местными, поставлю условием выезд днем.
– Ты разве не помнишь, сколько времени мы добирались от опушки до Резвого? Если выедем днем, только к ночи на месте будем, - прибегнул к последнему ухищрению Фред. Ему совсем не улыбалось еще раз встречаться с душами неупокоенных.
– Ошибаешься, - покачал головой Грэг, - мы просто объехали лес. Он начинается на околице этого славного города. Так, что будем вовремя.
– Ладно, я пойду, - мужчина поднялся, - поговорю со старостой, да выспаться нужно и за эту ночь, и за следующую.
Сегодня я проснулась очень поздно. Солнце уже начало садиться, а я все еще была в постели. В первые минуты после пробуждения я еще понежилась в кровати, кожей чувствуя мягкое тепло одеяла. Потом со вздохом потянулась за одеждой. Странно, что никто не зашел и не попросил освободить помещение, или заплатить за еще одни сутки. Но мне это только на руку. Денег то нет, таких больших, по крайней мере, а отдохнуть хочется. Я оделась, застелила постель, бросила последний взгляд на комнату: ничего ли не забыла? И вышла за дверь.
Сейчас я чувствовала себя гораздо лучше, чем вчера (ну, понятно: столько проспать). Одно было плохо - мучила страшная жажда. Я зажала в руке несколько мелких монет. Разбирая одежду, я нашла их в складках своего платья, надеюсь, этого хватит хотя бы на стакан сока... ну или воды, на крайний случай.
Я спустилась вниз. Как странно, в зале не осталось ни следа вчерашнего оживления, громких криков и смеха. Он был абсолютно пуст. Только за стойкой стояла все та же дородная матрона - хозяйка сие заведения. Но выражение ее лица изменилось. На смену радушной улыбке пришла тревожность, задумчивость и даже страх.
– Можно, попросить сока, - я встала возле стойки и обратилась к женщине.
Клиянна перевела на меня взгляд, несколько минут вглядывалась в лицо, затем улыбнулась:
– Конечно, какой вам?
Я растерялась. Мне почему-то не приходило в голову, что будет из чего выбирать.
– Э... на ваш вкус. Сколько с меня?
– Держите, морковный. Что до цены, то прекратите. Мы все вам так благодарны.
Я схватила побыстрей стакан, пока женщина не передумала, а то мало ли. И лишь затем отважилась спросить:
– Мне? За что?
– Не конкретно вам, а вашим спутникам. Они ведь прошли лесами духов и повергли его обитателей в трепет. А сейчас согласились и наших провести туда.
– Зачем это им?!
– неужели у населения этого города скрытая тяга к неприятностям. Вот уж не думала, что есть желающие пообщаться с неупокоенными.
– Ох, девонька, грехи-то наши тяжкие, надо бы уничтожить нечисть поганую святым огнем, да словом.
Я смотрела на тетку с все возрастающим удивлением: а грехи к призракам какое отношение имеют? Но та, кажется, не поняла моего взгляда и приписала мне совсем другие чувства.
– Неужели ты не знала, куда отправились твои спутники, или вы не вместе?
– женщина с крайним неодобрением посмотрела на стакан в моих руках, уже жалея о своей щедрости. С него то прибыль могла бы быть небольшой, но все же лучше, чем ничего.
– Конечно, знала, - поспешила я успокоить собеседницу, с тайной надеждой выдурить у нее за бесплатно что-нибудь еще, - просто я очень волнуюсь и пытаюсь не думать об опасности, подстерегающей на каждом шагу, - я опустила глаза и даже попыталась покраснеть, что бы показать смущение. Сделать последнее было не сложно: в зале стояла ужасная жара. К тому же солнце било прямо в глаза.
– Ох, девка, да ты никак влюбилась, - выдала трактирщица.
Я как раз отпивала сок, действительно неплохой, и чуть не захлебнулась от подобной идеи.
– Что-что?!
– Да не таись ты. Сама молодой была. Помню и этот взгляд томный, и ночи бессонные, - женщина подмигнула мне, - и щеки, как мак красные. А молодцы они видные. Как видишь, наверняка, сердечко бьется?
Я кивнула, не в силах открыть рта. Меня сотрясал смех. Но дать ему вырваться наружу я не могла. Пока Клиянна вспоминала молодость, я просчитывала варианты. Если я соглашусь или промолчу, женщина увериться в своей правоте. А значит самое худшее, что меня ждет - это выслушать парочку историй столетней давности (ну, ладно - тридцатилетний, разницы то нет: меня что тридцать, что сто лет назад на свете не было) пока нет посетителей. Зато, возможно, ужином накормят.