Предсказанное. Том 1
Шрифт:
Шаламов начал было искать выход на инка справочной службы, чтобы выяснить адрес яслей, где могла быть дочь Купавы, и в этот момент память маатанина выдала ему один из результатов деятельности «черного» в отсутствие хозяина. Это был адрес некоего Аристарха Железовского, биоматематика из Института внеземных культур. Парень проник в дом Шаламова и забрал «следы путешествий» – подарки, которые Даниил принес Купаве.
Новость оказалась неожиданной, потому что в знакомых курьера биоматематик с такой фамилией не числился, и непонятна была его связь с Купавой. Он явно что-то
Сменив облик, Шаламов отправился на поиски незнакомца и отыскал его дом на окраине Пушкина, когда уже стемнело. Чувство внешнего наблюдения на этот раз было слабее, чем раньше, и Даниил отнес его в разряд мнимых ощущений: знать, где он живет, не мог никто, узнать – тоже, так как на Даниила Шаламова он теперь был совсем не похож.
Математик занимал довольно скромную четырехкомнатную квартиру: спальня, гостиная, рабочий комп-кабинет, спортзал – на седьмом этаже высотного «кипариса». Гостей он не ждал, но и растерянным не казался: здоровенный парень с великолепным мускульным рельефом, которому позавидовал бы и Вен Вайтнеггер, нынешний чемпион по бодибилдингу. Пристально вглядевшись в рыхлого толстяка с красным широким лицом, он наметил улыбку и проговорил гулким «протодьяконовским» басом:
– Входите, «сын сумерек», покалякаем.
Шаламов вонзил взгляд в серые, с ироническими огоньками глаза хозяина… и встретил хорошо подготовленный отпор. Пси-блок!
– Интрасенс… – проворчал он, проходя в гостиную, где уютно горела свеча торшера в окружении трех огромных, под стать хозяину, кресел.
– Моя беседка, – сделал жест Железовский. Было видно, что он старается казаться бесстрастным и избегать мимики и лишних движений. Усадив гостя, он сел сам, оперся локтем на валик кресла, утвердил подбородок на сжатом кулаке и превратился в роденовского «Мыслителя».
– Верни мои вещи, – угрюмо сказал Шаламов, – и поговорим о твоем отношении к моей семье.
Железовский выдержал еще один острый взгляд, совмещенный с попыткой пси-зондирования. Бесед в манере инклюзив он не любил, но с Даниилом не следовало разговаривать на повышенных тонах.
– Если речь идет о раритетах неземного происхождения, то я сдал их на хранение в спецбункер УАСС. Они опасны, как и первые ваши… гм… подарки.
– Чушь!
– Отнюдь. Один из раритетов вчера внезапно раскрылся и охладил зону в радиусе километра до температуры вымерзания газов. Теперь там образовался купол из твердых азота и кислорода, над которым бушует пурга из снега замерзающего воздуха.
– Кондиционер, – проворчал Шаламов. – Наверное, это заработал вакуум-преобразователь, я хотел сделать из него кондиционер, практически вечный. Но остальные вещи неопасны, гарантию даю.
– Готов поверить, но безопасность не любит сюрпризов, ведущих к человеческим жертвам. Думаю, там посмотрят на ваши вещи, оценят и вернут, если они действительно безопасны. Откуда вы берете такие объекты?
– Они – свидетели моих странствий, сувениры из разных миров, умерших в большинстве случаев. Я хотел подарить их жене… –
– От Мальгина, он мой друг.
– Откуда ты знаешь, что я был дома и принес подарки?
– Вы уже приносили подобные подарки, их забрал Лондон, предупредив об опасности. О вас я знаю все, и не только от Клима. Считаю…
– Мне чихать, что ты там считаешь. Где Купава?
Железовский остался невозмутим, он был готов к любому повороту беседы.
– По-видимому, ее прячут. От всех. В том числе и от вас. Кто конкретно – не знаю, кто-то из лидеров ее бывшей компании.
– Какой еще компании?
– К сожалению, она попала под влияние наслажденцев из «эскадрона жизни», а прячут ее молодцы из сопутствующего клуба острых приключений, брейкеры. Думаю, в скором времени выйду я на конкретных исполнителей.
– Значит, ты не математик? Работаешь на безопасность?
– Математик, но работаю над проблемами, которые меня интересуют.
– Может быть, ты знаешь и тех, кто следит за мной? Наверняка это твои приятели-безопасники.
– За вами охотятся не только безопасники, и цели у них далеко не благовидные. Почему бы вам не явиться к Власте и не выяснить с ней все отношения?
– Кто это?
– Власта Боянова, комиссар безопасности. Толковая женщина, хотя и не интрасенс.
– Я хочу делать то, что мне хочется, сэр, а с твоей комиссаршей мне говорить не о чем. Я никого не трогаю, пусть не трогают и меня.
Железовский вдруг увидел на месте Шаламова фигуру, состоящую из многих взаимопроникающих фигур людей и животных, причем некоторые явно были неземными существами. Одно из них, похожее на динозавра в пупырчатой броне, раскрыло пасть и проскрипело:
– Нигде от вас покоя нет.
Видение держалось несколько мгновений и пропало – это на пси-уровне проявилась внутренняя сущность Шаламова, его раздвоенность, вернее «размноженность», хотя сам он этого, наверное, и не заметил.
– Встретишь Мальгина, – с усилием заговорил Шаламов после паузы, – предупреди его: пусть не становится у меня на пути.
– Разве он становится? – добродушно осведомился Железовский. – Каким образом?
– Я имею в виду Купаву. Потерял – значит потерял. Пусть не ищет с ней встреч и не вмешивается в ее жизнь.
– А вот тут позвольте возразить. – Хозяин выпрямился, сдвинув брови. – Вы что же, считаете, что Купава принадлежит вам как вещь? А разве это не вы бросили ее ради… своих странствий? И не от этого ли она ищет утешения в наркомузыке, которой ее снабжают недоразвитые «суперы» из «эскадронов жизни»?
Глаза Шаламова угрожающе вспыхнули, и, несмотря на всю защиту и готовность к пси-атаке, Железовскому показалось, будто по затылку прошлась жесткая лапа гиппопотама. Качнулись стены, к горлу подступила дурнота. Кто-то пытался пролезть в мозг, запустив туда холодные гибкие щупальца. Математик напрягся, пытаясь вести борьбу на уровне внушения, и это ему удалось: голова прояснилась, ощущение чужих щупалец прошло.