Предсказатель прошлого (сборник)
Шрифт:
Еще раз желаю тебе успехов, но учти: если ты, пользуясь сложностями, возникающими от твоего внешнего облика, будешь манкировать своими обязанностями, то мы вспомним, что инспекторов много. А тело, в котором ты находишься, может стать твоим навсегда. Любящий тебя комиссар М».
— Скажите, — спросила Кора местного врача, — а что такое манкировать?
— Пренебрегать, — ответил врач. — Но я считаю, что наказание, которым вам угрожает шеф, слишком суровое.
Врач не стал делать вид, что он не
Кора тщательно выбирала из своих перьев крошки и пыль. Она казалась встрепанной, неопрятной и усталой. Никогда бы не догадаться, что перед тобой инспектор ИнтерГпола.
— Сам бы он родил, потом бы угрожал, — сказала Кора, имея в виду комиссара. — Ты не мог бы посидеть немного на яйцах — мне надо сходить в туалет?
— Избавь! — отказался врач. — У меня зад недостаточно велик.
— Ты прав, скелетик, — без юмора ответила курица. — Не уходи, я хотела у тебя что-то еще спросить.
— Спрашивай, только поскорее, у меня начинается обход.
— Администратор Грегг имеет отношение к строительной корпорации «Вграй»?
— Разумеется, — ответил местный врач, который был при этом местным секретным агентом ИнтерГпола. — Здесь каждая собака об этом знает. Треть акций отеля, который должны строить на месте археологических раскопок, принадлежит ему и его любовнице, Марии М. —Ясене видела? — Не исключено, что увидишь. — Она здесь? — спросила Кора. — Здесь и на работе. Обслуживает вице-директора «Вграя».
— Из-за смерти профессора произойдет задержка с началом строительства.
— Лучше задержка, чем отмена. Сказав так, местный врач поспешил на обход, а вместо него возник суетливый милый Орсекки, который принес мешочек чудесных зернышек — именно таких, о которых Кора, оказывается, мечтала. Кора признательно погладила его крылом по боку, и Орсекки кинул на нее нежный взгляд. Кора подумала, как странно, что еще несколько дней назад глаза ксера казались ей бессмысленными черными шариками. А в них отражаются такие сложные чувства!
Орсекки посидел немного на яйцах, пока Кора занималась туалетом. Лишь после этого он сообщил Коре трагическую новость. Оказывается, исчезло из морга тело профессора. Вернее всего, до него добрались длинные руки изоляционистов.
— Почему ты так думаешь? — спросила Кора, поудобнее устраиваясь на яйцах.
— Потому что тело уже найдено. С ним обошлись цинично. — Объясни понятнее.
— Из профессора вырваны все перья. До единого! Только страшный, озверевший садист мог пойти на такое издевательство над беззащитным телом профессора!
— Это странно, — сказала Кора. В среднем яйце что-то стукнуло.
— Садист,
— Зачем же это делать сегодня? С мертвым профессором?
— Наказание остается таковым, несмотря на то, что объект его уже мертв, — серьезно сообщил ассистент.
— Для того, чтобы ощипать тело профессора, нужен был изоляционист. Но, насколько мне известно, ни одного корабля за последние дни сюда не прилетало, а если бы и прилетел, мы бы обязательно разглядели мстителя среди пассажиров. — Они могли нанять агента! — Тебя?
— Ты сошла с ума! Я сознательный борец против изоляционизма. Я готов положить голову за идею галактической экспансии!
— Не шуми, не кричи, детей разбудишь. Они уже в яйцах зашевелились. — Неужели?
— Да, мой милый. Поэтому в будущем не кричи при яйцах, хорошо?
— Я повинуюсь, моя птица! — воскликнул Орсекки, и Кора невольно улыбнулась, хотя увидеть и оценить эту улыбку мог бы лишь ксер.
В исчезновении и последующем унижении тела профессора не было никакого смысла, и это смущало Кору. Скорее всего, это был акт хулиганства, вандализма, но для этого хулиганство должно было существовать на планете, а его еще не было. Даже ненависти к курицам-археологам не наблюдалось. Значит, понимала Кора, этот инцидент — часть общего заговора, в который входило и покушение на профессора. Давайте тогда подумаем: чего мы можем добиться, обесчестив труп профессора?
Кора так глубоко задумалась, что не услышала, как медсестра, зажимая нос платком, спрашивает ее, не открыть ли форточку.
Кора удивилась, поняв, что ее обоняние изменилось — она не чувствует запахов, которые неприятны человеку.
«Еще чего не хватало! — воскликнула она мысленно. — Так я скоро и на самом деле превращусь в курицу!»
— Открывайте! — сказала она. — Конечно же, открывайте.
Но эти слова вызвали сопротивление в ассистенте. — Ты что, захотела простудить крошек? Я этого не допущу!
— Ах, оставьте, Орсекки, — воскликнула Кора. — Я на них сижу, и никакой сквозняк им не страшен.
— Здесь очень уютно и хорошо пахнет, — настаивал Орсекки.
— Простите, но в больнице свои правила, — сурово произнесла сестра. — По больничным правилам здесь вовсе не так хорошо пахнет.
Для того, чтобы отвлечь надувшегося петушка, Кора его спросила: — У тебя блокнот с собой? — Разумеется, — ответил археолог и достал блокнот из кармана на поясе, которым он был перепоясан, подобно всем ксерам.