Представитель по доверенности

Путилов Роман Феликсович

Я шагнул вперед и несколько раз ударил дюралюминиевой вешалкой по косяку, так, что зазвенели все трубки и крючки, с единственной надеждой — чтобы женщина за стенкой не отвлекалась от меня и не дай Боже, не посмотрела на балкон…

Очевидно, на восьмом этаже зеркальца и палки не нашлось, но нашлась веревка, на которой несколько спустили на балкон седьмого этажа, более легкого, но официально- абсолютно гражданского гражданина Брагина. Виктор, к моему недолгому облегчению, соскользнул с перил балкона вниз, пригнулся, так что над подоконником осталось торчать только часть его головы,

после чего начал пальцами, через стекло делать мне отчаянные знаки, из которых я условно понял, что женщина стоит за стенкой, держа нож в руке, а ребенка Брагин не видит.

Надо было что-то решать. Я задумался, меланхолично постукивая вешалкой по стене, о том, что делать дальше. Кавалерии из-за холмов пока не было слышно и видно, да и неизвестно, сколько времени надо Наталье… Я не успел додумать свою мысль. Сумасшедший Брагин вскочил на окно балкона и, засунув голову в комнату, через приоткрытую форточку, начал отборным матом крыть госпожу Новикову. Пока я пытался понять, что это вообще, женщина, с высоко поднятым тесаком, бросилась к окну, а я бросился к ней.

Все дальнейшее запомнилось мне отдельными фрагментами, ярких и ужасных изображений.

Худощавая фигура Брагина, отпрянувшего от стекла подальше, обо что-то запнувшегося и исчезнувшего из зоны видимости… женщина, яростно рыча, руками, продолжавшими сжимать тесак, рвущая на себя шпингалеты, запирающие балконную дверь… металлическая вешалка, с размаху впивающаяся уголками в обтянутую серой, вязанной кофтой, женскую спину, гнущиеся под моей тяжестью тонкие трубки каркаса вешалки, извернувшаяся ко мне лицом женщина, взмах ножа и здоровенные руки Руслана, прижавшие руку с ножом к поверхности стекла, которое под этим давлением лопнуло и посыпалось вниз и дикие крики сзади. Я, ухватив Новикову за вторую руку, оглянулся через плечо.

Не первый раз меня держат под прицелом мои коллеги, и каждый раз мне становится очень страшно. В глазах некоторых сотрудников, припавших к прицелам своих автоматов, видно такое азартное желание кого-то подстрелить, что тебе остаётся только молится, чтобы твой ангел-хранитель тебя сегодня не оставил.

У местные ментов, направивших стволы автоматов на непонятных типов, ломающих руки окровавленной женщине, просто чесались пальцы, посильнее нажать на податливые спусковые крючки, тем более, что картина вырисовывалась ясная — несколько бандитов, неустановленным способом, ворвались в квартиру, где находилась женщина и маленький ребенок, заливающийся слезами на пороге в соседнюю комнату. Мать, схватив нож, бросилась на защиту ребенка… Тем более, что дежурный передал заявку с «ноль два» — «нападение в квартире». Если парни одеты, а женщина и ребенок раздеты, так с вопросом, кто является нападавшим в этой квартире мгновенно стало все ясно.

— Руки! Руки вверх, я сказал! — совсем молодой младший сержант, сжав до белых костяшек, свой «калашников», выдвинулся вперед, перекрывая траекторию стрельбы своим сослуживцем, практически тыкал стволом автомата в спину Руслану, что не мог зафиксировать, скользкую от крови, из порезанных оконным стеклом кистей, руку с ножом, а парень, в форме цвета маренго, не видя нож, очень хотел выстрелить в широкую, обтянутую

толстой кожей поношенной куртки, спину явного бандита.

— Да вы что творите, уроды!

И через много лет я не забуду эту картину — тоненькая фигурка Наташи, отчаянно ругаясь, в короткой меховой куртке и обтягивающих стройные ножки, черных джинсах, вклинилась между нами и готовыми изрыгнуть огонь, воронеными стволами лучших в мире автоматов:

— Это я вас, дебилы вызвала! Эта тварь вашего участкового порезала, а вы тут!

— Стопэ! — один из автоматчиков, усатый старшина, предусмотрительно державшийся сзади своих бойцов, очевидно, понимая, что младший сержант, словивший «упоение в бою» уже плохо соображает, ухватился за ствол автомата, задирая его вверх, второй же рукой удерживая «молодого» за меховой воротник серого бушлата, начал отталкивать своих людей назад, а потом, видя, что они успокоились, двинулся на помощь Руслану.

Через пару минут, под натиском двух мужчин, хозяйка квартиры ослабила хватку, и здоровый кухонный тесак, весь в кровавых подтеках, выпал из женской руки, воткнувшись острием в линолеума пола.

Поняв, что безумная тетка обезоружена, я, удерживая ее одной рукой, сунул руку за широкий брючный ремень и вытащил оттуда, злобно звякнувшие, тяжелые браслеты.

— Давай сюда! — когда тетку, совместными усилиями заковали, я хватил за металлической кольцо и, под осуждающие молчание присутствующих, волоком оттащил тетку от окна подальше.

— Что смотришь? — окрысился я на младшего сержанта, который еще не остыл от горячего желания выстрелить в меня: — Ей осколком стекла тебя порезать не сложнее, чем ножом участкового ткнуть!

— Да вы кто такие?! — гаркнул с старшина, от переполняющих его эмоций ударивший прикладом автомата по столу с такой силой, что ноющий в углу мальчик испуганно заткнулся.

— Ты «скорую» поторопи, а то здесь два «жмурика» будет…- я запоздало отодвинул от себя окровавленные руки, с которых капали темные густые капли: — У меня удостоверение в кармане, не хочу окончательно одежду испортить…

Старшина кивнул, соглашаясь, одновременно показав на меня третьему из прибывших милиционеров, я сделал шаг в сторону ванной комнаты, держа руки, как хирург после сериального мытья, когда на балконе мелькнула тень и местные вновь, с перепугу, вскинули оружие.

А это просто наш герой, гражданин Брагин, решивший, что «горячая фаза» уже закончилась, решил обозначить себя, опять выбрав неудачный момент.

— Это кто? — старшина, не сводя ствола с замершего Виктора, косился на меня лютым глазом.

— Это стажер наш, сверху спрыгнул, чтобы тетку от меня отвлечь…

— Да это что за на…! — старшина в гневе хотел еще раз долбануть по столу автоматом, но бросив взгляд на молчащего у стены ребенка, сдержался.

Между тем Витя отчаянно подавал какие-то знаки, которые никто не понимал. Наконец «стажер» медленно и осторожно подошел к балконной двери, и осторожно, чтобы не порезаться о торчащие во все стороны, длинные, как ятаганы, осколки стекла, негромко и заговорщицки прошептал:

— Паша, а у них тут на балконе труп лежит! Мужик какой-то в парниковую пленку завернут…