Прекрасная Каролина
Шрифт:
— Нет. — Каролина отступила назад, не сводя глаз с бумажки. — Ты мне ничего не должен.
— Возьми этот чертов чек!
— Я не хочу.
— Я всегда выполняю то, что обещал. — Он сунул ей чек. — Возьми.
— Лукас, — срывающимся голосом сказала она, — что бы ты ни думал…
— Тебе нужны были деньги, — перебил он. — Забыла? А я получил все, что мне было нужно от тебя.
Она не двигалась. Кровь отхлынула от ее лица. На глазах появились слезы. Что-то внутри у него сжалось. Ему хотелось обнять ее и целовать, пока она не успокоится.
Черт
Но он больше не позволит дурачить себя.
Он обнял ее за талию, прижал к себе и крепко поцеловал. Она подняла руку, сжала ее в кулак и ударила его по плечу. Но затем ее пальцы разжались и нежно коснулись его щеки. Губы разомкнулись…
Лукас выругался.
Затем он отпустил Каролину, бросил чек на пол и вышел.
Глава 6
Лукас находился в ужасном расположении духа. Каролина Гамильтон сказала ему неправду не только насчет своего имени, но и насчет того, кем она являлась на самом деле. Подумать только, он спал с проституткой. Его просто колотило от ярости.
Возвращаться в офис не было смысла. В таком состоянии он не смог бы принимать решения, обсуждать дела с другими людьми.
Нужно дать выход гневу, который разрывал его на части. Может, отправиться в спортзал?
Час спустя он был весь в поту и тяжело дышал, но его настроение не улучшилось.
Ладно, можно сделать по-другому. Есть только один способ справиться с этим, стереть из памяти эту лгунью. Клин клином вышибают.
Он поехал домой, побрился, переоделся, позвонил в ресторан и зарезервировал столик на восемь часов вечера. Лукас приготовился приятно провести вечер с брюнеткой, которая приветствовала его широкой улыбкой.
Два часа спустя он сослался на важную встречу, которая должна была состояться рано утром, отвез ее домой и оставил перед дверью ее квартиры.
— Я чудесно провела время, — прошептала она.
Он понимал, что она врет. Весь вечер он вел себя просто отвратительно: молчал, ни разу не улыбнулся, заставил ее быстро сделать заказ, на что обычно уходило часа три, и делал вид, что не понимает ее намеки, когда она подошла ближе и повернула к нему свое личико.
— Я тоже, — ответил он.
Лгунья, но ей далеко до Каролины Гамильтон.
В субботу он опять пошел в спортзал, потягал тяжести, уделил внимание беговой дорожке. Вечером, вместо того чтобы послать чек благотворительному аукциону, он посетил его с рыжеволосой девушкой, у которой была заразительная улыбка и бесконечно длинные ноги. После этого он пригласил ее в ресторан. Но когда она взяла его за руку и сказала, что живет поблизости и было бы здорово, если бы он поднялся к ней выпить чего-нибудь, он снова сослался на встречу, которая должна была состояться утром, доставил девушку к ее дому и оставил там, пожав на прощание руку.
Проклятье. Пожал ей руку!
Он поклялся, что завтра, когда встретится с одной сногсшибательной актрисой с Бродвея, все будет по-другому.
Но получилось еще хуже.
— Дело не в тебе, — сказал он, когда она спросила, что не так, и, прежде чем он успел добавить, что все дело в нем, встала и ушла.
Хватит.
Он поехал домой, собрал вещи, вызвал пилота и улетел на остров Мартас-Винъярд. Один его знакомый банкир устраивал у себя дома вечеринку и пригласил Лукаса. Поначалу Лукас отказался.
— Приезжай, если передумаешь, — сказал ему банкир.
Что ж, он передумал.
Он выпил немного великолепного вина, поел лобстеров, привлек внимание двух женщин… Извинился перед ними и пошел прогуляться вдоль берега. Один.
Он смотрел на свинцовое море, высоко вздымающиеся волны и небо унылого серого цвета.
Все соответствовало его настроению.
Какого черта он никак не может выбросить из головы Каролину? Он презирал ее, презирал то, кем она была. Что с того, что она была красивой? За последние несколько дней у него была возможность завязать отношения с несколькими не менее красивыми девушками, но он не остался ни с одной из них. Лукасу не хотелось притворяться и делать вид, что ему интересно с ними общаться, смеяться их шуткам, и уж точно ему не хотелось ложиться с ними в постель.
Вместе с тем он понимал, что, если бы сейчас перед ним появилась Каролина, такая же податливая и страстная, какой она была в ту ночь, он сорвал бы с нее одежду, крепко прижал к себе, уложил на песок и погрузился в нее.
И она ответила бы. Никаких уловок, отговорок и пустого кокетства.
Он чертыхнулся. Ведь то, что она делала, иначе как уловками не назовешь. Она сама и все, что она делала, было бесконечной ужасной ложью.
Возбуждать его, постанывать, нашептывать ласковые слова, сводить его с ума от желания…
Все это было основой ее профессии. Она продавала секс за деньги.
И если в какой-то момент ему показалось, что она никогда не позволяла другим мужчинам и половины того, что позволила ему, это могло быть ее особенностью. Он слышал, что девушек с такой смесью невинности и секса называют мадоннами-блудницами. Он никогда не хотел видеть таких вещей в женщине, но он никогда не был с такой женщиной, как Каролина.
Такие, как Эллин, намного честнее. Они продают секс богатым мужчинам за символы этого богатства. Он не был дураком и прекрасно все понимал. Драгоценности. Подарки. Быть увиденной в правильном месте в правильное время. Вот чего хотели такие женщины, и это было по-честному. Разве он не прав?
Небо стало темно-серого цвета. Вокруг зажглись фонари. Яростно забарабанил дождь. Лукас бегом вернулся туда, где проходила вечеринка. Посмеялся со всеми над своей промокшей насквозь одеждой, вызвал такси и умчался в аэропорт.
Утро понедельника было намного лучше.
Он проснулся в хорошем настроении.
В офисе его помощница сидела на своем месте. Вкус кофе отвечал всем требованиям. Джек Гордон канул в Лету. Он получил выходное пособие за шесть месяцев и ни одного рекомендательного письма.