Прекрасная колдунья
Шрифт:
– А ты? – спросил Дрейк, в упор глядя на Эйлин.
– Будь что будет, но я останусь с тобой.
Как все просто! Если бы у нее была лошадь, она поехала бы за ним уже тогда, после их первой встречи, когда они оба были еще детьми. Из-за своей гордости она чуть было не потеряла его снова. Но она извлекла из своих ошибок хороший урок. Там, где есть счастье, нет места гордости.
– Я не могу позволить тебе сделать это, принцесса. – Дрейк повернулся к огню. Сев на корточки, он принялся ворошить угли. – Ты не совсем понимаешь, что случилось. За мою голову назначена награда. Все, что у меня было,
– Не все, – прошептала Эйлин.
Дрейк поднял на нее глаза, но когда понял, о чем она говорит, печально покачал головой:
– Нет, малышка, именно все. Я не смогу позаботиться о тебе, если сам с трудом свожу концы с концами. Одну эту ночь, возможно, я и смогу обладать тобой, теша себя надеждой, что еще не все потеряно. Но утром мне придется покинуть тебя, и ты останешься со своим дядюшкой и с Майклом. Надо же! В конечном итоге вышло так, что он оказался для тебя наилучшим выбором!
Эйлин смотрела на. Дрейка своими огромными серебристо-серыми глазами, стараясь запомнить каждую черточку любимого лица. Да, Дрейк не был уже тем лондонским щеголем, каким Эйлин знала его еще совсем недавно. Теперь он стал взрослым мужчиной, серьезным и ответственным, заботящимся о тех, за кого отвечал. Эйлин уже знала, что мужчины смотрят на мир по-другому, чем женщины. Они дорожат гордостью, честью и долгом больше всего, даже больше, чем людьми, которые их любят. Дрейк просто не мог поступить иначе. Он вел себя, поступал и чувствовал как мужчина, она же была просто женщиной. Ах, как все это глупо! Но Эйлин давно научилась принимать людей такими, какие они есть. И похоже, ей это удавалось.
Улыбнувшись, Эйлин протянула Дрейку руку:
– Я сама могу защитить себя, милорд.
Теперь Дрейк точно знал, что она имеет в виду. Огонь, который она зажгла в нем еще давным-давно, яростно пылал внутри его, и это пламя отражалось в синей глубине его бездонных глаз. Дрейк сделал шаг ей навстречу. Утром он уйдет, и она не сможет последовать за ним. Этой ночью он познает истинное счастье. Он снова заключил Эйлин в свои объятия и приник к ее нежным губам.
Зная, что она выиграла лишь половину сражения, Эйлин сдалась. Но лишь на время. Потом у нее будет возможность составить план действий. Сейчас же во всем мире для нее существовали лишь губы Дрейка и его сильные руки, крепко обнимавшие ее.
Боясь, что такой возможности ему больше не представится, Дрейк изо всех сил постарался взять себя в руки. Он должен насладиться каждой секундой их близости, а значит, нужно действовать медленно и не спеша. Он принялся пробовать губами и языком каждый сантиметр сладкой кожи на нежной щеке и тонкой шее Эйлин, в то время как его пальцы бережно вытаскивали шпильки из аккуратной прически девушки. Когда волосы упали ей на спину блестящей тяжелой волной, Дрейк набрал полные ладони этих мягких шелковистых локонов, и с улыбкой посмотрел Эйлин в лицо.
– Ты себе просто представить не можешь, как давно я мечтал это сделать!
Языки пламени отбрасывали на ее волосы красные блики, и сверкающие рыжие пряди на его ладонях казались почти медными. Эйлин поднесла палец к его рту, а затем к своему, наслаждаясь вкусом его губ на своей руке.
– Так же, как я хотела сделать это, милорд Шерборн.
От прикосновения ее пальцев у Дрейка
Эйлин послушно ждала, когда Дрейк освободит ее от сложного наряда из шелка и атласа. Она подняла руки, и лиф платья упал ей на талию, а затем еще ниже и в конце концов оказался вместе с кучей юбок на каменном полу. Девушка сделала шаг вперед и предстала перед Дрейком почти обнаженной.
На Эйлин оставались лишь тонкая рубашка и чулки. Свет от камина освещал ее точеную фигурку. Дрейк восхищенно смотрел на нее.
– Ты не боишься? – прошептал он и накрыл ладонью мягкую теплую грудь девушки.
– Не больше, чем боюсь ветра, качающего ветви деревьев, или волн, накатывающих на берег моря! Я знаю, что они могут причинить мне боль, но все равно не боюсь их.
Легкий ирландский акцент Эйлин вдруг заставил так долго скрываемые в душе Дрейка раны снова кровоточить, и на глаза юноши навернулись слезы. Но плакать его отучили давным-давно, еще в детстве, и Дрейк мог только поцеловать в ответ мягкие губы, которые сумели воскресить в нем былые чувства.
Впервые в жизни Эйлин почувствовала на своем теле прикосновение его шероховатой кожи. И это ощущение рождало внутри ее сладкое волнение, языками пламени распространяющееся по всему телу. Она обвила Дрейка руками за шею, и он легко, как перышко, поднял Эйлин и прижал к себе.
Тонкая рубашка на Эйлин задралась, и девушка с замиранием сердца почувствовала, что с Дрейка упало покрывало. Она инстинктивно прижалась к нему бедрами. Жар восставшей мужской плоти разжег новый огонь у нее внутри, и Эйлин вся отдалась этим необычным для себя ощущениям.
Дрейк одной рукой приподнял Эйлин за ягодицы и прижал к себе так, что его копье скользнуло меж ее стройных бедер. Прикосновения его мужского начала к самым интимным ее местам разожгли в Эйлин еще большую страсть. Она развела бедра, чтобы прильнуть к любимому еще ближе.
– О Боже, принцесса, – сдавленным от волнения голосом прошептал Дрейк. – Я не могу больше ждать. Позволь мне любить тебя!
– Пожалуйста, Дрейк… – страстным шепотом ответила Эйлин.
Мгновение спустя Эйлин уже лежала на кровати, а ее рубашка белела на полу. Девушка не замечала, что лежит на жестком матрасе. Единственное, что сейчас она способна была чувствовать, – это страстные поцелуи Дрейка, которые уносили ее прямо на небеса. Он коснулся губами ее отвердевшего соска, и Эйлин ответила на это касание стоном страсти. Когда его рука проникла девушке между бедер, волна наслаждения накрыла Эйлин.
И в этот момент Дрейк вошел в нее. Глубже, еще глубже. Эйлин, подалась бедрами навстречу ему и в этот момент почувствовала боль. Губы Дрейка продолжали ласкать ее разгоряченное тело, и эти ласки заглушили боль. Эйлин вся отдалась страсти. Ее бедра двигались в такт с движениями Дрейка, и волны наслаждения снова и снова накрывали ее.
В какой-то момент Эйлин показалось, что она летит в сладостную бездну. И это новое для нее ощущение дарил ей Дрейк. Ее Дрейк. Да, теперь он принадлежал ей так же, как она принадлежала ему, только ему. Навсегда. Эйлин содрогнулась всем телом, и в этот же момент семя Дрейка излилось в нее. Теперь они принадлежат друг другу навечно.