Прекрасное далеко
Шрифт:
— Если вы не сможете закончить работы к назначенному сроку, мистер Миллер, я буду вынуждена поискать других людей.
— Да сейчас весь Лондон строится, мэм. Вы же не найдете рабочих где-нибудь в лесу, под кустами!
По моим подсчетам, над восстановлением восточного крыла изо дня в день трудятся по меньшей мере двадцать человек, но миссис Найтуинг все равно не удовлетворена. Она ежедневно шипит и рычит на мистера Миллера. Это выглядит очень странным. Ведь если старое здание так долго лежало в руинах, какое могут иметь значение несколько лишних месяцев?
Я стараюсь как
— Тебе не кажется странным, что миссис Найтуинг так спешит с восстановлением восточного крыла? — спрашиваю я Фелисити.
Сесили слышит мои слова и высказывает собственное мнение:
— По мне, так они работают совсем не быстро. Наоборот, до отвращения медленно!
— Они же только начинают укреплять фундамент! — замечает Элизабет.
— Нет, нет и нет! — Миссис Найтуинг быстро подходит к огромным отесанным камням, глядя на них так, словно это ее ученицы. — Я вам уже говорила… вот эти камни должны лежать в другом порядке, здесь и вот здесь!
Она показывает на линии, начерченные на земле мелом.
— Прошу прощения, миссус, но какая разница? Башня будет устойчивой, крепкой.
— Это реставрация! — фыркает миссис Найтуинг, как будто разговаривает с каким-нибудь недотепой. — Необходимо точно следовать плану, без отклонений!
Какой-то рабочий кричит с третьего этажа недостроенной башни:
— Сейчас дождик польет, сэр!
И тут же на мою щеку падает капля влаги. За ней — другие. Они шлепаются в альбом, превращая набросок восточного крыла в размытые пятна угля. Мужчины, прикрывая глаза ладонями, смотрят в небо, как будто прося о снисхождении, но небеса отвечают им: «И не надейтесь!»
Рабочие спешат собрать и спрятать инструменты, чтобы уберечь их от ржавчины. Мы же, прикрыв головы альбомами для набросков, несемся между деревьями, как вспугнутые гуси, пища и визжа от негодования на внезапный холодный душ. Бригид машет нам, поторапливая, и ее руки обещают надежное убежище и теплый огонь. Фелисити оттаскивает меня в сторону, за дерево.
— Фелисити! Дождь идет! — возмущаюсь я.
— Вечером Энн возвращается. Мы могли бы попробовать войти в сферы.
— А что, если я не сумею вызвать дверь света?
— Тебе только и нужно, что как следует постараться и хорошенько сосредоточиться.
— Неужели ты думаешь, что я не старалась на прошлой неделе, или в прошлом месяце, или до того? Может быть, меня за что-то наказали? За то, что я сделала с Нелл и мисс Мур?
Дождь льет все сильнее.
— Мисс Мур! — злобно бросает Фелисити. — Цирцея, вот как ее зовут! Она — убийца! Джемма, она убила твою мать, и она бы наверняка уничтожила тебя, если бы ты ее не опередила!
Мне хочется верить, что так оно и есть, что я была вправе навеки запереть мисс Мур в сферах. Мне хочется верить, что привязать магию к себе было единственным способом сохранить ее. Мне хочется верить, что Картик жив и здоров и скоро придет ко мне, в школу Спенс, что вот в этом лесу я в любой момент могу увидеть его улыбку, предназначенную только для меня. Но в эти дни я ни в чем не уверена.
— Я не знаю, мертва ли она, — бормочу я.
— Она мертва, и это для нее — избавление.
В мире Фелисити жизнь куда проще. И мне впервые хочется погрузиться в ее уверенность и жить без вопросов.
— Я должна знать, что случилось с Пиппой! — настойчиво говорит Фелисити. — И мы сегодня вечером повторим попытку. Посмотри на меня!
Она поворачивает мою голову так, что мне не избежать ее взгляда.
— Обещай!
— Обещаю, — говорю я, надеясь, что она не заметит, как мои сомнения перерастают в страх.
Дождь обрушивается на землю со всей яростью. Он заливает сонный розовый сад и лужайку, желтоватые ветки, на которых рвутся к рождению почки. Он настигает и мою подругу Энн Брэдшоу. Она стоит в холле в простом коричневом шерстяном пальто и тускло-коричневой шляпе, покрытой пятнами влаги. Маленький чемодан приютился у ног. Энн провела последнюю неделю у кузины в Кенте. Когда наступит май, нам с Фелисити предстоит первый выезд в свет, а Энн отправится к родственникам, чтобы стать гувернанткой двоих детишек. У нас есть только одна надежда изменить эту перспективу: войти в сферы и попытаться привязать магию к каждой из нас. Но, как я ни стараюсь, я давно уже не могу войти в сферы. А без сфер я не могу оживить магию. С самого Рождества я не видела этого зачарованного мира, хотя за последние месяцы десятки раз пыталась вернуться туда. Случались моменты, когда я ощущала некую искру, но она сразу тухла, оказавшись не более существенной, чем единственная капля влаги в засуху. День за днем наши надежды угасали, а будущее представлялось таким же неизменным, как звезды.
— Добро пожаловать домой, — говорю я, помогая Энн снять влажное пальто.
Глава 3
— Спасибо.
Из носа у нее течет, а волосы цвета меха полевой мышки висят бесформенными прядями. Они падают на голубые глаза Энн и прилипают к пухлым щекам.
— Как провела время у кузины?
Энн даже не улыбается в ответ:
— Вполне терпимо.
— А дети? Они тебе понравились? — с надеждой спрашиваю я.
— Лотти на целый час заперла меня в шкафу. А малышка Кэрри пинала меня ногой и называла пудингом. — Энн вытирает нос. — Вот так и прошел первый день.
— Ох…
Мы растерянно стоим под сияющей бронзовой люстрой, изображающей змею.
Энн понижает голос до шепота:
— А тебе удалось вернуться в сферы?
Я качаю головой, и Энн принимает такой вид, словно она готова разрыдаться.
— Но мы сегодня попытаемся еще раз, — поспешно говорю я.
Улыбка на мгновение освещает лицо Энн.
— Надежда пока что есть, — добавляю я.
Не говоря ни слова, Энн идет за мной через большой холл, мимо ревущего в камине огня, мимо украшенных затейливой резьбой колонн, мимо девочек, играющих в вист. Бригид пугает самых младших сказками о феях и эльфах, которые, как она клянется, живут в лесу за школой Спенс.