Прекрасные иллюзии
Шрифт:
Но я не чувствовала себя в безопасности.
И я не могла заставить себя вернуться на работу. Райан устроил так, что моими делами теперь занимались другие юристы, попросив Мелинду организовать мои дела, пока я в больнице. Так что у меня не осталось в производстве дел, что было для меня даже хорошо. Я просто не могла заставить себя пойти туда, особенно после того, что случилось. Райан, кстати, и не настаивал.
И Райан тоже не возвращался на работу. Уход за мной стал его полноценной
Однако после недели кошмаров и моих частых отказов от еды он решил, что нам пора навестить психиатра.
Я покачала головой.
— Пожалуйста, не надо. Я справлюсь, все будет нормально.
— Тебе нужно помощь. Женщина, которую я люблю, исчезает на моих глазах. Не могу видеть, как ты страдаешь.
Но я не хотела идти к психиатру. Не хотела, чтобы меня заставляли забыть о том, что случилось.
Но, конечно же, мы пошли. Райан бы со мной — для поддержки — но сказал, что с доктором я должна поговорить сама. Он остался в комнате ожидания, листал журналы, пока я была в кабинете.
— Снова здравствуйте, Айрис, — приветствовал меня доктор Гэблер.
— Здравствуйте.
Он помолчал и спросил, как я себя чувствую.
— Не особенно хорошо.
Он кивнул.
— Расскажи мне о том, что привело тебя сюда.
Конечно же, он знает.
— Ну, я была… меня…
Я беспомощно посмотрела на доктора.
— Пожалуйста, пусть сюда придет Райан.
Он тут же его позвал. Я повернулась к нему.
— Ты не мог бы рассказать, что случилось со мной?
— Милая, он знает, что случилось. Но доктору нужно, чтобы ты сама поговорила об этом с ним.
— О, — сказала я и замолчала.
Мы втроем сидели молча несколько минут. Меня начало трясти, вдруг резко заболела голова.
— Я не очень хорошо себя чувствую, — сказала я. — Можно мне уйти?
— Конечно, вы можете уйти.
— Спасибо.
Я записалась на завтра. Я хотела взять неделю перерыва, но Райан настоял.
После ужина, который я все так же размазала по тарелке, я спросила Райана. Что случилось с Рошель.
— Она в тюрьме, милая. Она больше не сможет тебе навредить.
Я покачала головой. Мне не верилось. Мой разум не в силах был в этом поверить. Я чувствовала, что Рошель еще где-то на свободе, и все еще ждет, когда я выйду из дома, чтобы схватить меня. И на этот раз в живых она меня не оставит. Я знала точно.
— Тюрьма? Ты имеешь в виду, изолятор?
Люди всегда путали изолятор с тюрьмой, а тюрьму с изолятором. Как публичный защитник, я настаивала на четкой терминологии.
— Да, в изоляторе, извини. Ждет суда.
— Почему ее не выпустили под залог?
— У нее есть свой частный самолет,
Я передернулась.
— Я устала. Хочу отдохнуть.
Была половина восьмого вечера.
Райан кивнул.
— Идем. Я пойду с тобой.
Он взобрался на кровать рядом со мной. Я улеглась и попыталась поспать. Райан, конечно, не устал, и потому просто включил телевизор, надев наушники, чтобы мне не мешать.
Я отрубилась через пять минут, и проснулась только в обед следующего дня. Райан долго не возвращался на работу, и сегодня, наконец, решился. Он спросил меня, как я этому отнесусь, и я уверила, что все будет в порядке. Я нашла записку от него, прикрепленную к зеркалу.
«Люблю тебя, милая. Я на работе, но постоянно думаю о тебе».
Встреча с доктором была назначена на вечер, после того, как Райан вернется с работы. Но я не собиралась идти. Я позвонила туда и сказала, что отменяю визит. Администратор спросила меня, не хочу ли я перенести визит, но я сказала, что не знаю, когда смогу прийти и что позвоню позже.
Положив трубку, я почувствовала, как во мне растет паника. Я впервые с момента нападения осталась одна. Я набрала Дэниела.
— Алло?
— Алло, это Айрис. Ты не мог бы меня кое-куда отвезти?
— Конечно, куда?
— В банк к Райану, — я не знала, зачем я туда еду. Но я просто боялась до смерти оставаться одна и чувствовала себя брошенной.
— Айрис, он сегодня на работе первый день за несколько месяцев.
Я поняла.
— Ладно, тогда отвези меня к родителям.
— Конечно.
Дэниел приехал через пять минут на новеньком «ягуаре». Я не видела эту машину раньше.
— Это новая?
— Да. Райан купил ее несколько недель назад.
Но даже машина меня не впечатлила, хотя я люблю «ягуары».
Дэниел вез меня к родителям, а я просто пялилась в окно. Голова звенела пустотой. Через пять минут что-то во мне прорвалось, и я расплакалась.
Дэниел не знал, что делать, так что просто смотрел вперед, на дорогу, и не поворачивался ко мне.
— Пр.. прости, — выдавила я между всхлипами.
— Не проблема, — но ему, судя по виду, было некомфортно.
Я проплакала всю дорогу до маминого дома.
Дэниел подъехал к дому родителей, очевидно, обрадованный тем, что наконец избавится от меня. Он не сказал мне ни слова, и кажется, не знал, что сказать.
Я чувствовала себя так неловко.
Я вошла в дом, и мама с удивлением на лице вышла мне навстречу.
— Что-что случилось?
— У меня болит голова. Я хочу прилечь.